— Я б тоже этого хотел, — пожал я плечами, — Так что, конечно, чем смогу — помогу. Не в ущерб моему собственному обучению, конечно.
Девушка бросила быстрый взгляд черных глаз, сначала на меня, потом на Соловьёва.
— Я и сама могу постоять за себя, профессор, — заверила Соловьёва красавица.
Голосок у неё был детским и звонким, говорила она без акцента, хоть и была француженкой.
— О, я в этом уверен! — торопливо согласился с графиней Соловьёв, — А теперь перейдем к делу…
Дю Нор было потянулась к Слизевику, но профессор решительным движением остановил её, а потом и вообще завернул Слизевик в фольгу и спрятал в стол.
— Боюсь, что вам я Слизевик дать не могу, Ваше Сиятельство, — в очередной раз поклонился Соловьёв, — По вашему поводу у меня особые и строгие инструкции. Сами понимаете.
— Да, но я хотела бы съесть его, — смущенно улыбнулась девушка, — Чем я хуже остальных…
— Ничего не могу поделать, — поспешно объяснился Соловьёв, а потом вывалил на стол целую гору трикоинов.
Не африканских бюджетных, а элитных евразийских, каждый из которых стоил несколько тысяч рублей.
Судя по всему, клан дю Нор не бедствовал, несмотря на политические проблемы во Франции.
— Не спешите, — посоветовал Соловьёв, — Выбирайте то, к чему у вас лежит душа.
Дю Нор выбрала иву и ель, а потом сжевала трикоины, деликатно прикрыв рукой свои довольно соблазнительные пухлые губки.
— Нам повезло, что Нагибин согласился поработать манекеном, — удовлетворенно сообщил Соловьёв, — Дело в том, что для демонстрации заклинаний графини нам требуется не просто человек, а магократ.
— А еще эти заклинания нужно демонстрировать тайно? — уточнил я, — Почему вы отпустили остальных студентов, профессор?
— Потому что я полагаю, что графине не нужно лишнее внимание к её способностям, — уклончиво ответил Соловьёв, — Ну, Ваше Сиятельство? Вы готовы?
Девушка кивнула, как и всегда, не слишком уверенно.
Я же попытался собраться. Какими бы ни были способности дю Нор, они явно представляли интерес, так что мне нужно было впитать их, любой ценой.
— Давайте, — ободрил девушку Соловьёв, — Кастуйте на Нагибина. А вы, Нагибин, расслабьтесь. Магия графини не нанесет вам вреда. По крайней мере, физического.
Вокруг головы красавицы заметались золотые сполохи, они становились все гуще и ярче, пока девушка вся не погрузилась в золотой свет.
Это уже что-то новое. Такой насыщенной и золотой ауры я раньше ни у одного мага в этом мире не видел.
Но в следующую секунду мне уже стало не до размышлений, объятая золотом магии девушка шагнула ко мне и коснулась моего плеча.
На миг все потонуло в ослепительно яркой вспышке, а потом волшебный свет стал глуше, но возрос в объеме. Вся аудитория теперь казалась как будто затянутой золотым туманом.
Еще я услышал звон, странный, мелодичный и неотмирный.
Магия девушки была столь мощной, что моя собственная аура даже не пыталась сопротивляться.
— Ну и чего вы ждете? — раздался в золотом тумане голос Соловьёва, — Приказывайте, графиня!
— Эм… — тихо ответила девушка, — Нагибин, возьмите со стола трикоин.
Я и сам не понял, как это произошло, но у меня в руке вдруг и правда оказался вишнёвый трикоин. Хотя брать его я не собирался, у меня даже мысли такой не было.
Ого. Мощь этой француженки и правда удивляла.
Но Соловьёв неожиданно вознегодовал:
— Нет, Ваше Сиятельство! Нет! Плохо. Взять трикоин? Да вы верно шутите. Нет, не годится. Вы должны приказать Нагибину сделать нечто, чего он делать не хочет! Вы должны заставить его! Подавить его волю! А взять трикоин он и сам не против, так что это не подойдёт.
— Приказать… — растерялась девушка, её золотая аура чуть ослабла.
Воспользовавшись этим, я решил дополнить совет Соловьёва:
— Пусть прикажет мне поцеловать её, профессор.
— Ну уж нет, — осадил меня Соловьёв, — Это тем более не подойдёт. Ваше Сиятельство, поставьте Нагибина на колени, вот что.
— На колени… — растерялась девушка, — Ладно… Я попробую…
— Не пробуйте, делайте! — потребовал Соловьёв, — А вы, Нагибин, сопротивляйтесь!
— Сопротивление — моё второе имя, — кивнул я.
Красавица еще раз коснулась моего плеча, аудитория снова утонула в ослепительно ярком звенящем золоте.
— Нагибин, на колени! — потребовала графиня.
Я и правда сопротивлялся, по крайней мере, я старался. Вот только не было никакой борьбы, во время которой можно сопротивляться. Я просто вдруг понял, что стою перед графиней на коленях.