— У Курощупа челюсть сломана, тащите его к врачу. А у Синдзи просто сотряс. Тоже тащите. Думаю, оклемаются. Но если не оклемаются — прости, Рей, придется тебе искать другого мужа. А ты, Тодзи, сам тащись, у тебя рука сломана. Но ноги целые, так что дойдёшь. Есть у вас тут врачи-то?
— Так у Прыгуновых, — залепетал все еще перепуганный старик Вандамм, — Километр где-то до села-то. Там знахарка.
Вандамм указал куда-то за холмы на краю поля.
— Километр протащите, — заверил я Вандамма, — У тебя еще двое целых сыновей осталось, так что дотащите, особенно если вы с дочкой поможете.
— Да я сейчас за телегой сбегаю… Или пусть Дрочило вон…
— Дрочило теперь со мной, — напомнил я старику.
Вандамм хотел на это что-то ответить, но испугался и не стал.
— Ты лучше скажи, где мое поместье? Мне нужно к родителям, срочно.
— Так енто… — Вандамм перепугался еще больше прежнего, — В другую сторону от Прыгуновых. Километра два до Пивоварен.
— До чего, блин? До Пивоварен?
— Ну так да… — Вандамм почесал бороду, — Так поместье ваше называется. «Пивоварни».
— Прикольно. От пивка я бы сейчас на отказался. Дрочило, за мной.
И мы двинулись в сторону, указанную Вандаммом.
Мы с Дрочилой тащились по полям.
Стремительно темнело, так что вскоре поля освещал лишь свет фиолетовой Луны. Я поинтересовался у Дрочилы, почему Луна фиолетовая, но он не знал. Только припомнил, что раньше она была другого цвета, но какого именно, припомнить уже не осилил.
Поля со стогами, где рос овёс, скоро закончились и начались поля, заросшие сорняками в человеческий рост.
Слава Богу, в этом мире, судя по всему, не было Сталина. Этот вывод неизбежно напрашивался, потому что и борщевика, которым Сталин засадил всю Россию в моём родном мире, тут тоже не было.
Тем не менее, идти среди сорняков всё еще было не слишком приятно, хоть и безопасно, в отличие от борщевичных зарослей на месте бывших колхозов в в моём родном варианте вселенной.
По словам Дрочилы когда-то давно тут рос хмель, но почему вместо него теперь колосятся сорняки, Дрочило не знал. Мой новый телохранитель вообще мало знал, а что знал — не мог толком объяснить. Мне удалось вытянуть из Дрочилы лишь то, что мы где-то в Псковской губернии, а сам Дрочило — из некоей Прыгуновки.
Живой родни у Дрочилы не было, а сам он ожидаемо оказался учеником кузнеца.
Но последние месяцы они с кузнецом ничего не ковали, потому что не было железа. Вместо этого кузнец пил самогон и бил Дрочилу. А Дрочило ему не отвечал, потому что нельзя же бить наставника. Последнее мне скорее понравилось. Значит, на верность Дрочилы рассчитывать я могу.
Местная Псковская губерния оказалась довольно странной и скорее напоминала прикубанские степи. Тут почему-то совсем не было деревьев, только бескрайние поля с овсом и сорняками. Та самая рябинка, которая пылала волшебным белым светом, оказалась единственным деревом, которое я до сих пор видел в этом мире.
Наконец, мы с бывшим учеником кузнеца перевалил через небольшой холм, и вдали показались «Пивоварни», родовое поместье клана Нагибиных. Моё поместье.
В свете фиолетовой Луны клановое гнездо можно было рассмотреть довольно хорошо, но то, что я увидел, меня не обрадовало. Поместье было небогатым, мягко говоря.
Больше всего это напоминало какие-то скандинавские крепости-музеи под открытым небом. Все сложено из старых поросших мхом круглых камней, и всё полуразрушено.
Пара построек вообще теперь напоминала тупо огромные груды камней. По назначению эти строения явно не использовались уже лет двести, а может и больше.
Центральный дом, где, видимо, и обитала моя новая семья, выглядел чуть-чуть попристойнее. Башня на крыше давно обрушилась, но сам двухэтажный дом стоял. Пока что.
Воздух над домом странно подергивался, как будто был раскалён. Вероятно, какая-то магия.
Дом был окружен небольшим парком, железный забор вокруг парка присутствовал очень частично. Ощущение создавалось такое, что этот забор резали и потихоньку сдавали на металлолом.
В парке не было ни одного дерева, только вездесущие сорняки, которыми заросли даже дорожки. Зато была железная когда-то давно крашеная в белый беседка, и в беседке мелькал женский цветастый платок.
Там была какая-то таинственная незнакомка. Сестра вернулась из Пскова? Или мама? Сейчас проверим.
У ворот парка сохранилась только одна створка. Зато возле ворот был припаркован, судя по всему, уже лет тридцать, вросший в землю и проржавевший УАЗик. Рядом стоял другой УАЗик, определенно принадлежавший местной полиции. Паршиво.