— Наш русский народ всегда чует суть, — сурово пробасил Лёдов, — Так что слухи не врут. В саге о Райдерёнге Быстром говорится, что когда взойдет Фиолетовая Луна — на трон воссядет недостойный пришелец из другого мира, и тогда магократии придет конец. И мы все сдохнем.
— Райдерё… Что? — рассмеялся Медведянский, — Борис Николаевич, это же апокрифическая сага! Кроме того, когда вы успели обратиться в друидизм и начать верить сагам? Род Лёдовых всегда исповедовал православие, насколько я помню.
— Смейся-смейся, мудак. У тебя мозгов не больше, чем у твоего медведя, — выругался Лёдов, принимая от крепостного очередную рюмку водки, — Саги не врут, и народная чуйка тоже. Русский народ — не дураки, в отличие от нас.
— Кхе-кхе. Косули, господа, — негромко произнёс Псобчаков.
Косули действительно появились. Они вылетели огромной стаей из-за леса на противоположном берегу озера, возле которого и расположились трое магократов. Косули летели, взмахивая огромными кожистыми крыльями, стаю вёл вожак-самец, увенчанный крупными рогами.
Императорский заповедник населяло множество удивительных волшебных существ, и летающие косули были лишь одним из его чудес.
Медведянский и Псобчаков схватились за ружья, Лёдов неспеша ухнул рюмку водки и теперь закусывал соленой тыквой.
— Тихо, сволочи, — процедил Борис Николаевич, утирая губы, — Не спешите. Пусть ближе подлетят.
Косули были уже над серединой озера, когда Медведянский заселфил себя на их фоне, а Псобчаков выстрелил.
Потом стрелять стал и Медведянский, но так ни в кого и не попал. Зато Псобчаков сбил одну косулю, и та камнем полетела вниз, в черные воды лесного озера.
Теперь косули были уже прямо над магократами. Псобчаков и Медведянский палили, Лёдов так и не взялся за свое ружье.
— Любители, школота, — презрительно сказал Лёдов своим товарищам, а потом воздел вверх руку.
В лесу вдруг на миг стало холоднее, а прямо над охотниками засверкало северное сияние, растворившееся через пару секунд.
От руки Лёдова ввысь пронеслась волна синего света, раздался оглушительный скрежет, как будто столкнулись два айсберга.
Еще через несколько мгновений сверху упала замороженная и покрытая инеем туша крылатого вожака-оленя.
Гордый вожак стаи был вморожен до состояния ледышки. Рухнув прямо на берег озера, он сломал ногу борзой Псобчакова, а крепостного холопа, как раз подававшего Медведянскому переносной зарядник для смартфона, зашиб насмерть.
Травмированная борзая заскулила и заметалась, мертвый и погребенный под тушей оленя холоп молчал.
— Ну блин… — выругался Медведянский, Псобчаков внушительно кашлянул.
Крепостные бросились вытаскивать труп раздавленного в лепешку товарища из-под мороженой туши.
— Простите, — мрачно пробасил Лёдов, которому неудачное приземление оленя испортило весь триумф, — Как только окажемся за пределами заповедника, и будет интернет — переведу тебе двадцать рублей за крепостного, Димон. А тебе, Володя, три рубля за сломанную борзую.
— Не стоит беспокоиться, кхе-кхе, — ответил как всегда дипломатичный Псобчаков, а потом приказал уцелевшим собакам:
— Сьерже, достань косулю. Ту, которую я подстрелил. Из озера. Золя, а ты помоги ей.
Борзые, психически связанные с хозяином магией, кивнули и бросились в черную уже не по-летнему ледяную воду.
— А зарядник для смартфона? — возмутился Дмитрий Медведянский, — Зарядник тоже раздавлен. Еще двадцать рублей.
Медведь Димона зарычал, почуяв тоску хозяина по сломанному заряднику.
— Он у тебя что ли бриллиантовый был? — насупился Лёдов, принимая у крепостного рюмку водки, — Когда это зарядники стали стоить дороже холопов?
— Там была батарея с зарядом на три года, алё… — начал было объяснять Димон.
Но Лёдов лишь махнул рукой, показывая тем самым, что согласен выплатить компенсацию, а потом поднес к губам рюмку.
В этот момент из леса на берег вырвался взмыленный конь, на котором восседала девочка в коричневой униформе. В носу у коня было кольцо — древний имплант Уральской Империи, дававший мощные баффы к скорости.
На шевроне у девочки был нарисован коронованный почтовый рожок — знак конной фельдегерской службы Его Величества. В эту службу брали только девочек из сословия «боярских детей», потому что девочки легче, а для конного фельдъегеря главное — скорость передвижения.
— Император мёртв! — воскликнула девочка-фельдъегерь, — Полтора часа назад. Апоплексический удар.