Я же напрягся. С солнечным светом у меня были определенные проблемы, мой неправильный организм предпочитал получать магию из лунного.
— Свет, — произнёс Соловьёв, указывая на Солнце за окном, — Свет и есть магия, но сырая. На солнечном свете, как вам отлично известно, работает вся наша энергетика, всего мира. Мы называем этот тип энергии солярисом, а быдло зовёт его просто соляркой.
И ваши боевые магические способности тоже порождены солнечным светом. Вы впитываете солнечный свет, а потом он преобразуется в вашем организме в мощные удары, способность быстро двигаться или регенерировать, во все те умения, которых нет у простолюдинов.
Это врожденные способности, и вам очень повезло, что вы родились с ними. Нас, магократов, во всем мире меньше одного процента. Мы подобны батарейкам, мы впитываем свет и преобразуем его в магию.
Но дело в том, что, как я уже говорил, солярис — это сырая магия. Она годится только для вещей грубых — для удара, для прыжка, для того, чтобы залечить рану. А для клановых заклинаний требуется более тонкая энергия — постсолярис.
Как мы делаем из соляриса постсолярис? О, это удивительный процесс.
Соловьёв нажал кнопку на ноутбуке, и на доске появилось серебристое анимированное дерево, ветви которого раскачивались, а листва трепетала под порывами ветра.
— Мы, магократы, являемся чем-то средним между людьми и деревьями, — пояснил Соловьёв, — Дело в том, что у деревьев есть та же способность, что и у нас — они могут накапливать в своём организме сырой солярис. И после того, как дерево накопило солярис, мы его срубаем.
Соловьёв щелкнул кнопкой на ноуте, и дерево на доске исчезло, вместо него появился человеческий желудок, подключенный к каким-то трубкам.
— Мы перемалываем срубленное дерево на мелкую щепу, а потом помешаем эту щепу в желудки мертвых магократов. Желудки мы извлекаем из покойников сразу после их смерти.
Эти желудки мы оживляем некромантией. К желудкам мы подключаем сердца умерших, тоже оживленные, они необходимы для того, чтобы желудок смог переработать древесную массу в постсолярис.
В желудках мертвецов, оживленных некромантией, идут процессы ферментации — древесная магия взаимодействует с человеческой. Эта технология была изобретена в древности кельтскими друидами и значительно усовершенствована моим дедом Владимиром Соловьёвым.
После ферментации мы извлекаем древесину из мертвых желудков, спрессовываем её и получаем…
Соловьёв погасил изображение желудка на доске, а потом взял со стола предмет, больше всего напоминавший крупную деревянную монету, и продемонстрировал аудитории:
— Это трикоин. Заряжен постсолярисом. Считайте вот эту вещь батарейкой для ваших клановых заклинаний. Магократ съедает трикоин и после этого в течение суток может кастовать заклинание. Но учтите, трикоинов в день можно есть не больше, чем ваш ранг.
У большинства из вас ранг второй, а у братьев Яоцу вообще первый. Это означает, что большинство из вас может съесть в сутки два трикоина и скастовать два клановых заклинания. А братья Яоцу, каждый из них, может скастовать только одно. Потому что у них пока что первый ранг.
Я поднял руку.
— Да, Нагибин?
— У меня пара вопросов, профессор, — сказал я, — Во-первых, в моей родной Псковской губернии уже почти не осталось деревьев. Я правильно понимаю, что большую часть деревьев в мире магократы просто… эм… съели в виде этих ваших трикоинов?
— Да, — кивнул Соловьёв, — Вы совершенно правы. Почти все леса в Евразии уже истреблены полностью. Видите ли, из одного дерева получается всего три-четыре трикоина, так что расход древесины при производстве трикоинов огромен.
А колдуем мы много, поэтому и трикоинов нам требуются огромные количества. Леса просто не успевают восстанавливаться, так что их становится на Земле всё меньше. Когда-нибудь они совсем кончатся, и тогда мы больше не сможем колдовать.
— И второй вопрос, профессор, — продолжил я, — Как человек вообще может есть древесину? Мы ж вроде не бобры.
— Да очень просто, — улыбнулся Соловьёв, и на глазах аудитории с аппетитом съел деревянный кругляш.
Никаких проблем у профессора при этом не возникло.
— Видите ли, — объяснил Соловьёв, — Трикоины — уже не совсем дерево. Это скорее чистый постсолярис в материальной форме дерева. Так что в вашем рту он немедленно распадается, почувствовав вашу магию. Он спешит присоединиться к солярису, который уже есть в вашей крови.
Поэтому трикоин сразу же растворяется и всасывается в ваш кровоток, а часть его проходит по пищеводу и абсорбируется уже в желудке. Поэтому не переживайте, Нагибин. Зубы вы о трикоин никак не сломаете.