Мои Лейб-Стражницы среди всего этого великолепия как раз привлекали внимание — скромностью своих нарядов… Это было плохо, но не мог же я приказать им раздеться в самом деле.
Еще нормальные коктейльные платья были на дамах в возрасте, хотя даже у этих декольте были чуть ли не до пупка.
Столы, расставленные на лугу, ломились от яств и напитков — тут было буквально всё. Вина, водка, коньяки, шампанское, безумные коктейли, в том числе сиявшие магией, какие-то совсем непонятные напитки… На одном длинном столе помещались десятки видов икры. Отсутствовала только баклажанная-заморская, к сожалению.
На вертелах жарили вепрей, зубров и медведей целиком, и вроде даже громадную ногу — то ли слоновью, то ли вообще мамонтовую.
На другом столе на серебряных тарелках возлежали пельмени со всевозможной начинкой — щучьи, осетровые, фазаньи, фруктовые, с мармеладом, с ананасом, с акульим мясом… Этот пельменный стол даже был украшен гербом англичанина, владельца пельменной «Dumpling and Vodka», поставлявшего пельмени к самому Императорскому двору.
Пельмени магократам предлагалось жрать на палочках, на манер канапе. И в этом был смысл — некоторые из пельменей размером были с голову младенца, с такими никакая вилка не справится.
Еще тут была строганина из драгоценных пород оленей, жареное мясо телят, которых по словам Таи выкормили грудью крепостные крестьянки, какие-то арбузы размером с метеорит, явно выращенные магией, какой-то плов из сорока сортов зерновых…
Я среди всего этого великолепия, честно, растерялся и ощутил себя не в своей тарелке.
Особенно учитывая, что ни любоваться дамами, ни вкушать медвежьи котлетки со столетними коньяками мне было нельзя. Словенов предупреждал, что я от такого могу сдохнуть, так что приходилось сдерживать свои желания…
Полётов тут же оставил нас, как только мы прибыли на луг, но оно и понятно — хозяин Микенских Игр был нарасхват. Большинству собравшихся магократов было совершенно плевать и на дам, и на кушанья, и даже на напитки. Они пришли сюда не развлекаться, а сделать ставки на бойцов. Микенские Игры были не просто кровавым состязанием, а еще и серьезным бизнесом. И многие из присутствующих, разумеется, жаждали общества Полётова в надежде выведать у него инсайды об участниках состязаний. А тот факт, что сегодня еще и предстояло подписать бумаги по Амазонским лесам, только добавлял хайпа и усугублял ситуацию…
Оркестр в центре луга исполнял какие-то легкие вальсы, вперемешку с Бахом и гимнами Пяти Империй, Тая взяла себе шашлык из ягненка, зажаренный в ягодах, и бокал шампанского.
— Нагибин, поешь. Развлекайся.
— Ага, очень смешно, — поморщился я, — Учитывая, что половина Империи желает меня ухлопать — жрать в общепите не лучшая идея.
— В общепите? Это не столовка в Немецком квартале, Нагибин.
— Именно, Тая. В столовке Немецкого квартала вероятность быть отравленным гораздо меньше. Добрые немцы мне зла не желают. В отличие от русской магократии.
— Ну так просто возьми случайный кусочек, на который у тебя взгляд упадет. Его никто отравить не успеет…
— Тая, отвянь. Во-первых, я пожрал в самолете — съел банку французских бобов. Запил Инка-колой. Так что я сыт. Во-вторых, если ты не знала — те же Отравищины умеют травить еду взглядом. Прямо пока едок несёт её ко рту.
— Нагибин, никто не приглашает Отравищиных на банкеты…
— Полётов даже самого черта пригласит, — буркнул я, — Если ему это будет выгодно. Меня же он пригласил.
— Муж, тебя же никто тут не узнает — у тебя борода. И парик.
— Бороды от яда не спасают, Тая.
— Ох…
Девушка просто махнула на меня рукой.
А отлучившийся от нас герцог Кабаневич уже вернулся — с двумя бокалами вина.
— Ваше Высочество, не изволите ли попробовать — Альбанское вино, двухтысячелетней выдержки. Большой склад еще античных времен недавно раскопали бугровщики возле Рима…
Я уставился на Кабаневича, даже опешив от такой наглости и дерзости.
— Альбанское? Бугровщики?
— Именно, — кивнул Кабаневич, улыбнувшись своими платиновыми зубами и отхлебнув из своего бокала.
— То есть вы меня считаете идиотом, герцог? Послушайте, это уже даже хуже, чем попытка меня травануть. Это просто напросто оскорбление.
— Я всего лишь предлагаю вам выпить, дабы отметить наше примирение, — обиделся герцог.
— Нагибин, не будь параноиком… — прощебетала Тая, но я перебил:
— Ты вообще не лезь. А вы, герцог… Хотите отметить наше примирение? Ну что же. Это можно. Только вот я, к сожалению, не пью. Наставник запретил. Поэтому вы выпьете за нас обоих. Из обоих бокалов, которые вы принесли.