— Что? — голос у Полётова был ледяным и спокойным, а вот рожа исказилась, как будто князю сунули в рот десяток лимонов разом.
— Там написано, что Михаил обязуется убить Великого Инку, а потом отдать Амазонию обратно Франции, — подсказал я, чтобы плотнее впечатать информацию в мозги магократов, — Как только воссядет на трон. Причем, Амазонию он обязуется вернуть Франции совершенно бесплатно. А мы тем временем сегодня должны были купить её за миллиард золотых рублей наликом. Проще говоря, нас собрались кинуть, дамы и господа. И кидок планировался предельно жесткий. Мы покупаем Амазонию и платим миллиард, а уже завтра Михаил садится на трон и возвращает Империю Инков назад Франции. В результате Его Величество Бонапарт с миллиардом золотых рублей и с Амазонией, Михаил — в короне, а мы с вами — с носом, дамы и господа…
Михаил нервно заерзал на своем теплом пледе, Франк хранил чинное молчание, магократы в ужасе переглядывались…
— Доказательства? — выдохнул Полётов.
— Там на документе подпись Парижского епископа и президента Швейцарской Республики, — ответил я, — Они выступили поручителями. И президент Швейцарии вроде бы ваш друг, насколько я помню.
— Послушайте, дамы и господа, произошло недопонимание. Я впервые вижу… — обрел было дар речи Михаил Багатур-Буланов, но Полётов довольно бесцеремонно перебил будущего Императора России:
— Тихо!
Повисла тяжелая тишина, так что стало слышно, как скрипят на ветру сосны в бору.
Полётов быстро набил какое-то сообщение на смартфоне, отправил его… Через несколько секунд Великому Князю перезвонили.
Полётов поболтал по-немецки с кем-то из швейцарцев…
Потом повесил трубку и буквально посерел.
Молодая российская конституционная монархия гибла, даже не успев родиться. Можно даже было сказать, что я эту конституционную монархию только что абортировал, своими собственными руками…
Полётов стал в ярости медленно рвать на куски документ, сопровождая каждый акт порывания копии секретного договора коротким замечанием:
— Ублюдок. Подонок. Мразь. Чмо. Я тут рискую жизнью, чтобы посадить вас на трон…
— Ваше Высочество… — вкрадчиво произнёс Михаил, кладя Полётову руку на плечо.
Но Полётов сбросил с плеча Булановскую длань, а потом швырнул обрывки документа Михаилу в лицо:
— На, жри, мудак!
Михаил сдул с губ прилипший кусок документа, потом нахмурился:
— Полегче, Ваше Высочество. Побольше уважения…
— Да пошёл ты к Лешему! — заорал Полётов, — К кому уважения-то, дерьма кусок? К кому я должен испытывать уважение? К вам? За то, что вы десяток лет не вылезали из Парижских борделей, пока мы все пытались посадить вашу задницу на трон? За то, что вы нас предали по итогу? Или может за вашу благородную кровь? Только вот ваша кровь, сударь, такое же дерьмо, как и у всех Булановых! А я считал вас нормальным… Считал, вас новым Петром Великим! Но вы не Петр Великий. Клянусь, вы — Второй Павел Стальной! Один просрал Желтороссию, другой — Амазонию. Амазонию, которую мы выцарапали такой ценой…
Полётов явно был готов убить Михаила на месте, вокруг князя угрожающе заметалась его бело-голубая аура небесных цветов.
Михаил в страхе отступил на шаг назад:
— Поймите, дамы и господа… У меня не было выбора… Франк меня заставил… Он грозил мне, что иначе выдаст меня Павлу Стальному, а тот хотел меня повесить…
— Клянусь, я теперь и сам этого хочу! — крикнул Михаилу генерал-губернатор Буранов, явно рассвирепевший не меньше Полётова.
Полётов же тем временем повернулся ко мне:
— Вы тоже хороши, князь. Вы нашли лучший момент для того, чтобы продемонстрировать нам эту поганую бумажонку. Вы же слышали мою речь на банкете? Вы же понимаете, что у меня нет пути назад, что все мосты сожжены? Или я сегодня же сажаю на престол своего человека, или я мертвец… И не думайте, пожалуйста, что ваш восемьдесят восьмой ранг помешает мне забрать вас с собой в могилу, Нагибин!
Я на это только пожал плечами:
— А когда я должен был обнародовать эту бумагу, Ваше Высочество? Уже после уплаты денег Его Величеству Бонапарту? Чтобы мы все остались без миллиарда, без Амазонских лесов, да еще вдобавок с придурком на троне? Нет уж, увольте. Я полагаю свой поступок честным, дамы и господа…
— Это правда честный поступок, князь, — поддержал меня генерал-губернатор Буранов.
Я отвесил ему легкий поклон.
Так.
Один есть.