За окнами палат можно было бы увидеть фьорды и океан, но только если бы окна не были такими грязными.
Но их не мыли уже лет сто, так что сейчас рассмотреть через эти окна можно было только мрачное гренландское утро. Утро было темным, как полночь, и холодным, как Хельхейм — варяжский мир мертвых. До рассвета оставалось еще около часа...
Рассвета я и боялся больше всего, я ждал его с ужасом, и сердце мое замирало, как у тролля из сказок, для которого лучи Солнца губительны.
Я понимал, что живу последний час своей жизни. На рассвете грянет Рагнарёк, последняя битва, и меня в ней убьют.
Ночная темнота сейчас была единственным, что стояло между мной и смертью.
Впрочем, я был не один в этих палатах, мои тяжкие думы сейчас разделяли со мной шестеро магов, сидевших за длинным столом в покоях Рюрика. Маги все были бородаты и суровы, их лица казались вырубленными из камня, они живо напоминали картины тысячелетней давности — возможно так же в этой крепости сидели когда-то дружинники Рюрика...
Вот только у Рюрика соратников явно было больше. А у меня — только шестеро, но зато одаренных. Последние магокарты в мире, Лунные маги, единственные, у кого Либератор не смог отнять их дар.
Они сами нашли меня, сами прибыли сюда в Гренландию.
Эти мрачные мужики все были староверами с Поморского Берега, ибо лишь там жили и прятались Лунные маги последние восемьсот лет, с тех пор, как Чингисхан устроил лунный геноцид и перебил почти всех магов Луны. Но даже выжившие кланы Лунных магов вырождались все эти столетия, так что теперь нас осталось лишь семеро на планете. Эти шестеро староверов из трех кланов, да еще я — аномалия из другого мира.
Мы были последними носителями магии на Земле, если не считать, конечно, радикальных масонов и самого Либератора...
От радикальных масонов я и бегал последние сутки по всей Европе. Именно бегал, потому что сражаться было бесполезно. Радикалов было немного, но к российским служителям Либератора уже присоединились их коллеги из других стран мира. Ловить меня по призыву Либератора приехали даже какие-то негры-сатанисты из Африки...
Но дело было даже не в радикальных масонах, дело было в том, что все державы покорились Дьяволу с удивительной легкостью, будто люди уже давно ждали Либератора и были готовы принять его новое учение.
Всюду я видел кровь, смерть, страх, панику и безумие.
Европа пылала, как и остальной мир...
Людям потребовались сутки, чтобы утратить человеческий облик и обратиться в животных.
На улицах городов шли грабежи и погромы, дворцы, церкви и лавки пылали. Эскадроны смерти Либератора, состоявшие из разного рода отребья под руководством радикалов, всюду резали и убивали лишившихся дара магократов.
Либератор сделал ставку на силовиков, на боярских детей, он обещал им, что они станут новыми Императорами. Так что большая часть военных и спецслужб охотно перешла на его сторону.
Впрочем, от военных адская тварь погромов не требовала. Единственное, что хотел Либератор от силовиков — моей смерти. И силовики подошли к вопросу основательно. Перед тем, как отключить интернет и связь, Либератор разослал мое фото по всему миру...
И мир спешил выполнить приказ — убить меня.
Каждый сейчас хотел выжить сам, совершенно забыв и о других, и о чести. Казалось, что Либератор каким-то образом изменил саму природу людей, вернув их в дикарское первобытное хищное состояние. Возможно, что так и было. Я понятия не имел, какой магией владеет Либератор, и что он еще умеет. У ублюдка было полно козырей в рукаве, а у меня — одни шестерки. Монстр черпал свои силы прямо из ада, против него даже Крокодил был бессилен...
Франция уже пала. Сын Императора Бонапарта стал радикальным масоном и присягнул Либератору.
Россия тоже была под полным контролем монстра. Голландия вроде еще сопротивлялась, но даже там часть силовиков перешла на сторону Либератора... По крайней мере, именно на Голландском побережье мне пришлось сразиться с целым полком гвардейцев и еще пограничной стражей, чтобы вырваться с объятого кошмаром континента.
Я метался по всей Европе, но нигде мне не было спасения. Когда Либератор отключил связь по всему миру — стало еще хуже...
Он знал, где я. Он чувствовал мое местоположение, с точностью до конкретных координат, вот в этом я не сомневался. Либератор чуял Крокодила и жаждал моей смерти. Ибо я был единственным, что стояло между Дьяволом и миром.