— Но консервативные масоны всегда… — начала было Головина, но тут же приткнулась.
Мой метод определенно сработал, это подтверждал магический вихрь под потолком.
— Ну ты и сука, — заметил мне эфиоп, но выдать ответочку не решился, — Почему меня-то? Это потому что я негр, да?
— Не, — честно ответил я, — Я не расист. Просто рядом со мной, как видишь, стоят только графиня дю Нор, Громовищин и ты. Дю Нор я бить не могу, она же девочка. Себе самому я тоже кровь пускать не намерен. А если я ударю Громовищина — он меня за это ушатает.
Так что кроме тебя никаких вариантов не оставалось, Иясу. Кроме того, есть еще одна причина, почему я решил дать в нос именно тебе. Но о ней позже, когда закончим. Мы ведь почти закончили, так, Головина?
— Да… — растерянно призналась Головина, но тут же взяла себя в руки, — Да, почти закончили. Но я не знаю, что теперь делать с холопом. Он же всё видел, а ложа должна быть тайной…
— Ага, — кивнул я, — У Огневича, например, настолько тайная ложа, что их весь Лицей знает, если не весь город и не вся Россия. В любом случае, с Поняткой проблем не будет, я уверен.
Я вынул из бумажника рубль и швырнул его Понятке.
— Бери, не ссы.
Понятка схватил рубль и сунул в карман холщовых штанов, а потом неуверенно поклонился.
— Ты же никому не расскажешь о том, что тут видал? — спросил я парня.
— Не расскажу барин! — клятвенно заверил меня Понятка.
— Ну вот и умница, — похвалил я, — А теперь вали отсюда. Ты же знаешь, где комната Головиной? Вот туда иди. И жди там. Когда баронесса Головина, твоя госпожа, тут закончит, она вернётся к себе и ты сделаешь ей отличный куни перед сном.
— Что сделаешь? — не понял Понятка.
— Куни, — коротко пояснил я, — Давай, вали уже. И помни, что если будешь болтать, госпожа баронесса тебе яйца отрежет, вместе с головой.
Холоп удалился. Над нами всё еще метался магический вихрь.
— Осталось последнее, — сообщила Головина, — Встаньте в круг. Ближе друг к другу. Возьмитесь за руки.
Мы образовали круг, в который встала и сама Головина.
Эфиоп рядом со мной стоять не хотел, хотя нос у него уже давно регенерировал, так что в процессе перемещений я оказался между Чумновской и Громовищиным.
— Ну уж нет, — заявил я, — Держать за руку Чумновскую — себе дороже. А держаться за руки с мужиком — это вообще по-пидорски.
Я сменил местоположение, выкинул из круга Корень-Зрищина и встал между Головиной и принцессой.
Корень-Зрищин занял моё старое место.
Мы все взялись за руки. Рука принцессы держала мою мягко и нежно, зато Головина вцепилась в меня своими наманикюренными ноготками, как будто хотела вскрыть мне кисть до мяса.
— Ничего, что я в перчатках? — спросила как и всегда мнительная Чумновская.
— Мне б тоже не помешала перчатка, желательно боксёрская, — заметил я, — Для той руки, в которую вы вцепились, Головина.
— Повторяйте за мной, — приказала баронесса, — Да свершится новое основание, да будет посажен новый корень, да возрастёт Дерево на почве, да усилится магия! Сегодня мы создаём новую ложу. Per voluntatem primae arboris revelatur!
Мы повторили, хотя в латыни никто из нас, кроме Головиной и принцессы, силён явно не был.
Вихрь магии под потолком бешено закрутился, превратившись в ураган. Некоторые пошатнулись, но никто не отпустил руку товарища.
— Да взойдёт новый круг Невидимой Империи консервативной магократии! — твёрдо провозгласила Головина, — Ложа «Лицей — восемь».
Последнее, видимо, было нашим названием, которое нужно было назначить в конце ритуала.
Последовала ослепительно яркая вспышка, как будто в кладовке школьного театра взорвалась атомная бомба. Через мгновение магический вихрь исчез, растворившись во вспышке.
Помещение, теперь освещаемое только свечами, погрузилось в полутьму. Наши руки разомкнулись, ручка принцессы чуть задержалась в моей ладони, на одно мгновение.
— Всё, — устало сообщила Головина, — Сработало. Мы все под защитой ложи, а это помещение отныне — наш масонский храм. Здесь никто не может нас подслушать, и никто посторонний не может сюда войти во время нашего собрания. Мы теперь связаны магией и способны усиливать магический потенциал друг друга. Но этому нам еще предстоит научиться.
— Плевать на потенциал и учёбу, — нетерпеливо потребовал Пушкин, — Давайте уже делить нашу корону! Корону Чудовища! Мы же для этого собрались?