Не такая, как у Багатур-Булановых. У тех была аура из чистого света и золота, у эфиопа же аура была скорее желтой, с зеленоватыми оттенками.
Остальные отступили подальше, расчистив нам пространство для боя.
Эфиоп попытался провести мне в грудину, но я перехватил его руку и швырнул негра в сторону.
Иясу угодил в Корень-Зрищина, и они оба повалились на пол.
— Прошу прощения, — извинился я перед князем.
— Не разнесите мою ложу, — заметил Головина, закрывая собой инсталляцию из сирени в кадке, картонной коробки и портрета Михаила.
Иясу был уже на ногах, я подскочил к нему и попытался его с этих ног сбить.
Но атаковал я в пол силы, так что моя подсечка не прошла. Иясу уклонился и попытался провести мне прямым в плечо, но я отбил его кулак.
— Ну хватит в игры играть, — крикнул я, уклоняясь от очередного размашистого удара, — Ты лев или бегемот, парень? Дерёшься именно как бегемот.
Я пригнулся и провёл отличный прямой негру в живот. Тот снова отлетел, на этот раз на пару метров.
— Повышение ранга или смерть! — провозгласил я, подскочил к Иясу и начал избивать его ногами.
Я разбил ему нос, уже второй раз за ночь, потом отделал по рёбрам, а потом снова провёл ногой в нос. На этот раз нос у эфиопа с громким хрустом сломался.
— Вставай и бейся, мудак! — продолжил я наставничество.
Но у эфиопа был план получше, он схватил меня за ногу и швырнул на пол.
— Неплохо.
Я оказался на ногах раньше негра, тот попытался свалить меня заряженным аурой хуком, но я отступил назад и пробил противнику в живот.
Иясу вернулся на пол, с которого только что встал.
Я прыгнул на эфиопа, и стал вдалбливать его в пол, в полную силу работая ногами.
Иясу заорал что-то по-эфиопски, потом кое-как перекатился, вскочил на ноги и ударил меня в лицо. На этот раз удар прошёл, осколок моего зуба полетел в сторону Чумновской.
— Неплохо!
Я сокрушил негра максимально мощным ударом в рожу, пробившим его блок.
Эфиоп уже был весь не черным, а красным от крови. Он рухнул на пол, но его аура вдруг резко вспыхнула, на несколько мгновений стала гуще и ярче, а потом медленно погасла.
— Всё! — прохрипел эфиоп, — Оно!
— Оно, — согласился я, — Сработало. У тебя новый третий ранг. И еще одно заклинание в слоте. Только не вздумай его сейчас применять. Твоё новое заклинание мне понадобится позже. Все твои заклинания.
Но Иясу в любом случае было сейчас не до заклинаний. Эфиоп лежал на полу, плевался кровью и тяжело дышал.
— Куча ушибов, пара сломанных ребёр и нос в труху, — констатировал я, — За час полностью отрегенишь. Не смертельно.
— Ну ты и сука, Нагибин, — тяжело простонал эфиоп.
— Эй, я не сука, я наставник, — не согласился я, — А сукой был ты, если ты забыл. Но я тебя прощаю. Все твои грехи искуплены. И ты даже получишь свою долю от короны. Слово магократа.
— Так давайте уже делить корону! — ожидаемо встрепенулся Пушкин.
— Нет, — отрезал я.
— А? — произнёс шокированный Пушкин.
— Я сказал «нет», Пушкин. Мы не будем делить корону.
Глава 51. Повышение среднего градуса по ложе
Шефу Охранного Отделения Его Сиятельству графу СОКОЛОВУ, сверхсекретно:
«Нами был произведен тщательный осмотр разгромленной Хрустальной Крепости — родового поместья СТЕКОЛЬНИКОВЫХ.
Вся семья СТЕКОЛЬНИКОВЫХ, проживавшая в поместье, убита, в полном составе.
У всех вырезаны сердца и желудки, у Старшего клана АВДЕЯ СТЕКОЛЬНИКОВА желудок и сердце вырваны самым варварским образом.
Его желудок не обнаружен, но сердце найдено рядом с телом. На сердце следы человеческих зубов.
Всего погибших СТЕКОЛЬНИКОВЫХ — 17 человек.
Их Служивых и слуг Клана погибло 43 человека.
Подсчёт погибших холопов все еще ведется.
До сих пор не обнаружен ВАСИЛИЙ СТЕКОЛЬНИКОВ, младший сын Старшего клана.
Ведём поиски. Предполагаем, что нападавшие могли забрать его с собой, либо возможно он бежал во время нападения на Хрустальную крепость и сейчас где-то скрывается…»
Российская Империя, Павловск
Императорский дворец
3 сентября, около полпятого утра
Отделанные золотом двери в Императорскую опочивальню открылись. В дверях Люда чуть не столкнулась с Жаросветовой, новым канцлером Империи.
Люда быстро отошла в сторону, пропуская великую княжну, и поклонилась. Жаросветова коротко и молча кивнула в ответ. Люда вошла, и стражницы из Лейб-Гвардии, соратницы Люды, сторожившие Императора день и ночь, закрыли двери.