— Ясно, — в очередной раз кивнула Чумновская.
— Уверен, что вы справитесь, баронесса. А еще уверен, что могу на вас реально рассчитывать, в отличие от остальных моих соратников по ложе, у каждого из которых свои косяки и загоны, — напутствовал я девушку, — Идите.
Чумновская от моей похвалы стала уж совсем красной, такой, что от неё сейчас можно было бы прикурить сигарету или пожарить на ней яичницу.
Когда девушка ушла, я хотел было подойти к принцессе и выяснить, как ей все-таки удалось сбежать от Охранки, но ко мне уже подскочил герцог Кабаневич:
— Надо поговорить, барон. Сейчас же.
— Ладно, валяйте, — вздохнул я, — Вы знаете, где будет проходить первый этап моей свадьбы?
— Знаю, пойдемте, я вас провожу.
— Встретимся у пруда, — временно попрощался я с сидящими за столом магами.
Таня весело махнула мне рукой, батя Головиной чинно и понимающе кивнул, князь Глубина мерзко ухмыльнулся и сверкнул стеклами своих очков. Небось, моя невеста и по совместительству его новый шеф уже успела наплести Глубине, как она заставила этого мудака Нагибина, то есть меня, выйти за неё замуж…
Мы с герцогом вышли в залитый солнцем парк и двинулись вдоль Галереи.
Все студенты сейчас были на занятиях, а неодаренных в парк вообще пускали только пару дней в неделю. Так что Екатерининский парк, окружавший Лицей, был пуст, если не считать садовника-англичанина, подстригавшего кусты, и казака с автоматом, изнемогавшего от безделья возле своей будки.
— Я нашел покупателей, — сразу перешел я к делу, — Много. Богатых. И заинтересованных в покупке пилюль.
— Старый контакт вашего батюшки, я полагаю? — поинтересовался герцог.
— Да, — я не стал отрицать.
— Я желаю его получить.
— Совершенно невозможно, герцог, — ответил я, — Но вы можете получить от меня слово магократа, что я честно буду отдавать вам вашу долю и ни рубля от вас не утаю.
— Я бы предпочел контакт, — вздохнул герцог, — И еще лезвие меча…
О, нет. Только не это дерьмо опять. Клянчить лезвие Кабаневич мог бесконечно.
А еще я был уверен, что его люди уже плотно сели на хвост Чумновской, и скоро в магограмме я прочитаю о попытке неизвестных ограбить Царскосельское отделение «Схрон-банка».
— Я не готов это сейчас обсуждать, — отрезал я, — Давайте не будем омрачать день моей свадьбы столь скользкой темой, герцог. Разве что вы готовы отдать мне рукоять…
— Не может быть и речи, — перебил Кабаневич.
— Ну вот и поговорили, — усмехнулся я, — Ладно, мне нужны ваши пилюли. У вас там вроде есть те, которые заказывали покупатели. Но все остальные я тоже постараюсь им впарить. Производить пилюли мы же все еще не можем, насколько я понял?
— Не можем, — печально подтвердил герцог, — Нет ингредиентов. Я сейчас пытаюсь найти китайских культиваторов, чтобы раздобыть их. У меня были некоторые контакты в Китае, но из-за черты оседлости для китайцев и новых таможенных правил там все накрылось медным тазом. По слухам в районе Нанкина уже потихоньку начинается полноценное китайское восстание…
— Паршиво, — констатировал я, — Но с другой стороны — когда анархия мешала продаже запрещенных веществ? Возможно, что нам это будет только на руку. Я в свою очередь тоже ищу контактов с культиваторами. По своим каналам. А теперь давайте ваши пилюли, герцог.
— Ну хорошо.
Кабаневич извлек из кармана мешочек со своей долей пилюль, которые мы поделил поровну еще в лаборатории, и протянул его мне.
Я заглянул в мешочек, количество пилюль в нем вроде бы не уменьшилось. Собственно, я сильно сомневался, что герцог утаил от меня пилюли, ведь продавать ему их было все равно некому.
В любом случае, пересчитывать сейчас пилюли было бы просто невежливо, так что я просто сунул мешочек в карман мундира.
— Я переведу вам деньги немедленно, как только продам первую партию, — заверил я Кабаневича.
— О каких суммах речь?
— Пока о сотнях тысяч рублей. Самые богатые и жадные до пилюль покупатели, к сожалению, пока что на связь не выходят. Но я уверен, что смогу восстановить контакты с ними. И вот тогда речь пойдет уже буквально о миллионах.
— Хорошо, очень хорошо, — кивнул герцог.
Мы вышли к огромному пруду, в котором плавали лебеди и еще какие-то неведомые мне, но явно экзотические птицы.
По берегам пруда зеленел парк, уже чуть тронутый осенью, среди деревьев высились павильоны, выстроенные в самых разнообразных стилях — тут была и готика, и античность, и даже нечто стилизованное под турецкую мечеть.