— Я все сделала… — сообщила Чумновская, быстро со страхом на меня глянула, и тут же уткнулась опять в стол.
Нет, она и правда умница. Понимает, что при посторонних такой вопрос обкашливать нельзя. И даже поддельного лезвия у неё с собой нет, ей в сумочку оно явно бы не влезло. Это тоже более чем предусмотрительно. Не хватало еще отдавать мне подделку на глазах у Кабаневича, тогда жадный герцог точно поймет, что к чему.
— Клянусь, я горд быть вашим соратником по ложе, баронесса, — довольно сообщил я Чумновской.
Чумновская от такого чуть не хлопнулась в обморок, а вот Головина нахмурилась:
— Полагаю, вам не следует направо и налево раздавать барышням комплименты в день нашей свадьбы, Нагибин.
— Согласен, — кивнул я, — В день нашей свадьбы мне, прежде всего, нужно позавтракать, баронесса. А то мой суп уже почти остыл. Да и холодная овсянка — так себе блюдо. Вы же, я надеюсь, не против, дамы и господа, если я откушаю?
Все тут же замотали головами, показывая, что никто не против, а отец Головиной высказал общее мнение по этому вопросу:
— Ну что вы, барон. Ешьте на здоровье. У нас же праздничный завтрак, по случаю вашей свадьбы с моей дочерью.
Услышав про завтрак, Чумновская испуганно взяла баранку из стоявшей на столе корзины, но куснуть её не решилась. Повертев баранку в руках, она сунула её обратно в корзинку.
Я почему-то был уверен, что после этого никто из сидящих за столом баранку себе уже не возьмет. Но оно и понятно, брать баранки после Чумновской, повелевающей глистами и вирусами — так себе удовольствие.
Впрочем, мне эта сцена аппетита не испортила, я все еще был твердо намерен позавтракать от души. Но прежде надо бы, пожалуй, пополнить свой спелл-бук путем поедания трикоинов.
Я вскрыл конверт, принесенный Чумновской, и высыпал оттуда мою дневную дозу — семь трикоинов. Вообще мне было нужно восемь, но трикоин из акации я есть сейчас на стал.
Дело в том, что на этот трикоин у меня было завязано заклинание, поглощенное от Головиной — чтение мыслей. Это заклинание я вчера так и не использовал, так что оно у меня было заряжено.
А пытаться заряжать больше восьми заклинаний было бесполезно, да и просто опасно, от такого у меня на третьем ранге вполне мог порваться желудок, а это было бы совсем некстати, особенно за завтраком.
— Семь трикоинов? — тут же заинтересовался герцог Кабаневич, — Не много ли для мага третьего ранга?
Вот блин. Про Кабаневича я, признаться, совсем забыл. Все остальные тут сидящие явно не были столь прошарены в тайнах магии, чтобы разоблачить меня, как Лунного мага, по моему трикоиновому завтраку. А князь Глубина и так знал, что я Лунный маг. Но вот ублюдок Кабаневич, увлекавшийся запретной магией, явно мог догадаться, что к чему.
— Это специальные, облегченные трикоины, — неожиданно пришел мне на выручку князь Глубина, — У барона слабый желудок, так что он по моему совету на особой диете. Каждый такой трикоин дает где-то четыре десятых полноценного заклинания. Поэтому-то их и семь.
— Все так, — подтвердил я.
Ну оно и понятно. Глубина хочет быть единственным, кто шантажирует меня по поводу моей Лунной магии, конкуренты князю ни к чему. Потому он и решил помочь мне объясниться с не в меру любопытным Кабаневичем.
— Интересно, — кивнул Кабаневич, — Я слышал про облегченные трикоины, но ни разу таких не видел. А можно взглянуть, барон…
— Нельзя, поздно, — кое-как пробурчал я, скорее набив себе целый рот трикоинов.
Вообще такими горстями трикоины было жрать нельзя, но мой пищевод, усиленный Лунной магией, а еще опытом проталкивания в себя целой кучи китайских пилюль разом, справился.
Я скорее прожевал отвратительное месиво, сглотнул и запил шоколадом Инков. Перченый шоколад оказался по вкусу на самом деле острым, но при этом сладким, а еще он приятно отдавал ванилью, корицей и какими-то неведомыми специями.
Хлебнув шоколад, я ощутил в себе мощь заряженных заклинаний от сожранных трикоинов, и тут же приступил к овсянке…
Глава 99 — За полчаса до конца света
«Брак, если уж говорить правду, есть зло, но зло необходимое»
Сократ, древнегреческий философ
— … Ну и когда у меня свадьба? — лениво протянул я, доедая последний тост с беконом.
Я наелся достаточно плотно, чтобы спокойно отнестись к чему угодно, даже к моей свадьбе с баронессой Головиной.
— Через полчаса, барон, — деловито доложил батя Головиной, глянув на часы, — Друид будет ждать нас у пруда. Здесь, в Екатерининском парке. Это который вокруг Лицея.