— Ладно, пошли вон, — приказал Государь стражницам.
— Но, Ваше Величество… — начала было азиатка с коротко-стриженными черными волосами.
Принцесса её знала. Вроде эта девушка из какого-то чукотского клана, имя у неё совсем непроизносимое, так что его принцесса забыла.
— Вон, я сказал. Оставьте нас! — потребовал Павел Стальной.
Стражницы поклонились и вышли, Император захлопнул за ними дверь камеры.
— Не спится, Ваше Величество? — поинтересовалась принцесса.
— Я бы спал лучше, если бы ты честно ответила на те вопросы, которые тебе задавал Соколов, сестра, — поморщился Государь.
— Сестра? — принцесса хохотнула, — Но я не твоя сестра. Ты не Император. И не Багатур-Буланов.
— Мда? — Император вдруг вздрогнул, потом злобно посмотрел на принцессу, — Что за бредни?
— Это не бредни, — ответила Лада, — Я это вижу. Сейчас вижу своими глазами. Другой взгляд, другая походка, даже голос другой. Ты только внешне похож на Старшего Павла Павловича. Кто ты? И где мой брат? Что ты с ним сделал?
— Вы несете чушь, — мотнул головой самозванец, — Я и есть ваш брат Павел. А вы просто сумасшедшая, вот что. И вопросы здесь задаю я! А если вы не соизволите на них ответить — запру вас в клинику для умалишенных. Как вашу младшую сестрицу. Кстати, где она?
— Не имею ни малейшего понятия, — принцесса пожала плечами, — А даже если бы имела — не сказала бы.
— Ложь! — выругался Павел, — М-мерзкая ложь от мерзкой суки!
— Боже мой, — ахнула принцесса, её вдруг осенила догадка.
Страшная догадка, но вероятно верная.
Император напрягся, его черные глаза буравили принцессу, как будто он хотел взглядом снять с неё кожу.
— Заикание, — пробормотала принцесса, — Лёдов говорил мне, что ты заикался первые пару дней.
— Да, со мной кое-что произошло на охоте… — кивнул самозванец.
— Я думаю, что ты на этой охоте и появился, — ответила девушка, голос у неё чуть дрогнул, ей вдруг стало страшно, — Из одного моего друга алхимик достал тонкоастральную сущность и дал этой сущности тело. И эта сущность, когда её пересадили в глиняное тело, тоже заикалась. И алхимик сказал, что это временный эффект, что так бывает, когда душу помещают в глину. Бог мой… Ты же вообще не человек. Ты искусственная копия, клон! И сидит в этом клоне непонятно кто…
Император вдруг перестал злиться, теперь он заулыбался, но как-то нервно.
— Ну может и так, принцесса. Только кто вам поверит-то…
— Это неважно, — заявила девушка, — Вообще неважно. Важно, что я знаю. Ты — узурпатор. Тварь из другого мира! Как та сущность, которую достали из моего друга…
— О каком друге речь?
— Не скажу.
Государь вздохнул, на несколько секунд повисло молчание, потом Павел Стальной изрек:
— Ну что же. В таком случае я вас повешу, принцесса. Сегодня же.
— Ты не посмеешь!
— Посмею, — пожал плечами узурпатор, потом зевнул, — Багатур-Булановы дохнут также, как и обычные люди. Особенно если им сломать шею виселицей, а потом еще для верности начинить башку пулями. Я проделаю все это на глазах у народа, и народ останется доволен.
— Ха! Народ не даст меня казнить… — заявила принцесса, но прозвучало это не грозно, скорее жалко и неуверенно.
Государь изволил хихикнуть, потом произнес, почему-то с кавказским акцентом:
— «Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает границ, она требует расстрела…»
— Ты сумасшедший! — выдохнула принцесса.
— А тебе страшно, — парировал Император, — А кому страшно — тот и проиграл. Хочешь умереть? Я тебе это обеспечу, сука.
— Я… — принцессе перехватило дыхание, — Ты блефуешь…
— Не-а.
Лада не нашлась, что на это ответить. Да, конечно. Её с детства учили, что магократ должен пойти на смерть, лишь бы сохранить свою честь и честь своего клана. Но одно дело слушать истории о героях, и совсем другое дело — самому стать героем.
Принцесса была близка к тому, чтобы разрыдаться, но ведь самозванец только этого и ждет…
— Собственно, мне нужно две вещи, — лениво сообщил Павел, — Во-первых, твой брат Малой. Во-вторых, твоя мать — дриада. Скажи мне, где они. И можешь уехать из России. Или выйти замуж за какого-нибудь князя. Вообще сможешь делать, что хочешь, просто ответь на мой вопрос, а потом исчезни подальше с моих глаз…
Снова повисло молчание, потом Лада все-таки расплакалась.
— Ну это уже вообще ребячество, вот это брось, сестра, — посоветовал самозванец, — Плакать нужно было, когда ты замышляла мое убийство.
— Я не замышляла!
— Мда? Твой китайский дружок сообщил иное…
— У меня нет никаких китайских дружков!
Принцесса закрыла лицо ладонями.
— Ну типа помирать страшно, да, — мягко произнес самозванец, — Вот только ты подумай о том, что и мне помирать тоже страшно. Вот почему себя тебе жалко, а меня было не жалко, когда ты планировала мое убийство?
— Я не планировала!
— Где дриада и Малой?
Принцесса отняла руки от собственного лица, сквозь слезы глянула на лицо самозванца. Странное ощущение. Это же лицо её брата, она его когда-то любила. А теперь это знакомое лицо украл враг.
— Я не хотела тебя убивать. Я ничего не планировала. Слово магократа!
— Да плевать на моё убийство, — отмахнулся Государь, — Просто на вопросы ответь. И я всех вас отпущу. И тебя, и твоих друзей.
— Каких друзей? О ком ты? Я в любом случае не собираюсь менять жизнь моего брата и моей мамы на любых друзей. Делай, что хочешь, понятно? Но ты замыслил цареубийство, Малой — истинный и законный Император. А убийство дриады — это вообще святотатство, такого не было ни разу в истории, дриада неприкосновенна…
— Так раньше и принцессы были неприкосновенны, — улыбнулся Император, — А вон как оно вышло — сегодня же на рассвете одну из них удавят на виселице. Мораль — это понятие относительное, она меняется со временем. Кроме того, от убийства одной дриады никому не убудет. И ты тоже никому не нужна. Ну а уж отправить на тот свет сумасшедшего пьяницу Малого — это вообще сам Бог велел. Только не говори мне снова, что ты не знаешь, где он, принцесса. Я чую ложь за версту, а Малого видели с тобой на парковке. Где он? Простой вопрос от Императора России. На размышление дается тридцать секунд.
Император достал свой смартфон, отделанный дубом и золотом, и уставился в экран:
— Время пошло, принцесса!
— А если я не скажу? Будешь меня пытать?
— Просто повешу, как я и обещал.
— Ха! Повешенная я тебе точно ничего не расскажу…
— Это верно. Мертвые не болтают. Время вышло, принцесса. Говори.
Но замеры самозванца оказались неверными, принцессе потребовалось не тридцать секунд, а больше. Прошло еще полминуты, и только тогда девушка наконец ответила:
— Я не знаю. А даже если знала бы — не сказала. Тебе — точно нет. Не того Багатур-Буланова назвали Чудовищем, вот что. Чудовище — это ты.
— Ладно, — пожал плечами Император, — Ты вроде сомневалась, что я настоящий Павел, так?
— Я не сомневалась. Я уверена, что ты подделка. Поделие алхимиков.
— А как ты тогда объяснишь вот это, м? — вокруг Императора вдруг заметалась аура, мощная и ярко-золотая, — Как тебе такое? Как видишь, аура у меня царская. И подчинять волю я умею, не хуже остальных царей. А у тебя кончились заклинания, сука. Так что сейчас ты станешь моей рабыней и уж тогда непременно заговоришь…
В ушах у принцессы зазвенело, помещение постепенно тонуло в золотом свете. Лада активировала свою собственную ауру, она пыталась сопротивляться, хотя и знала, что это бесполезно…
Но принцесса бросилась в атаку, она собиралась ударить самозванца, сбить с его головы треуголку. Вот только её рывок к противнику окончился тем, что принцесса просто повалилась на колени.