— Нет.
— Нет? — спросил мужчина скорее удивленно, чем рассерженно, — Нет? Но ведь Нагибин завтра умрет, и тогда вся операция «Шерпунь», все годы нашей работы…
— Нагибин не умрет, — раздраженно ответила Аленка, — Ублюдок выкрутится, я уверена. А вот члены его ложи вероятно передохнут. И это нам на руку. Нагибин так станет посговорчивее, ему больше не на кого будет опереться, кроме нас с вами. Если честно, меня достал Нагибин, почему я не могу пустить ему кровь?
— Потому что он ключевая фигура операции «Шерпунь», вот почему! Даже не вздумайте трогать Нагибина! Я вам запрещаю.
— Я давно хотела спросить, шеф, — осторожно произнесла Аленка, — А зачем нам Нагибин? Почему мы не можем действовать через самозванца?
Собеседник презрительно фыркнул в трубку:
— Через кого, простите? Через этого отморозка? Слушайте, он на моих глазах прострелил княгине Пыталовой голову. И своему канцлеру Корень-Зрищину тоже. Он больное животное, вот что. А Малой дегенерат. А Михаил продаст даже собственную голову, если ему хорошо заплатить. Воистину, после Павла Первого достойных Государей нет, и даже стоящих претендентов на корону у нас в стране не осталось! Впрочем, нам это только на руку, не так ли? Предупредите Нагибина, ясно? Нагибин должен знать, что завтра он попадет в ловушку, если броситься спасать своих друзей.
— Ну хорошо, — нехотя процедила Аленка, — Как прикажете, шеф. А, кстати, что там с самозванцем? Как там здоровье Императора?
— О своем здоровье подумайте, Алена… — посоветовал шеф, а потом бросил трубку.
Ну и пошел он к лешему.
Предупреждать Нагибина о том, что завтра ему грозит смертельная опасность, Аленка, разумеется, не собиралась. Даже сейчас, даже после прямого приказа, она этого делать не будет. Нагибин свое отыграл, Малой свое отыграл, а Аленке надоело, что её используют. Операция «Шерпунь» — это детские игры. Не говоря уже о том, что это просто-напросто измена России.
Нет, Аленка не хотела таким заниматься. Её планы и замыслы были гораздо амбициознее…
Среди бурых колонн собора вдруг метнулось ярко-белое пятно. Как будто привидение. Аленка вздрогнула, потом активировала ауру…
Еще через секунду девушка увидела громадную белоснежную сову, летевшую к ней.
Что? Белая сова? Здесь, в центре Петербурга?
Впрочем, объяснение могло быть только одно — это сова послана шефом. Власть над птицами — это же как раз родомагия шефа Аленки. А значит, ничего хорошего эта сова не сулила.
Девушка напряглась, активировала свою черно-золотую ауру…
Но сова вдруг упала оземь, потом обратилась в хорька, такого же белоснежного, потом в белую красноглазую мышь-альбиноса… Что? Аленка уже ничего не понимала. Так никто не умеет. Лишь самой Аленке доступна эта магия. А никто другой такого уметь просто не может. Невозможно!
Шокированная Аленка стояла и смотрела, как мышь в разноцветных сполохах магии — серых, черных, желтых и рыжих, превращается в молодую девку.
Девка была рябой, некрасивой, с большим носом, но с ярко-зелеными огромными глазами. На ней был длинный сарафан в горошек, на голове платок. Да быть не может! Это же холопка!
Аленка не верила своим глазам. Такого не бывает, просто потому что не бывает.
Но девка уже огляделась, оправила сарафан, потом стремительным движением перекрестилась и пала на колени.
— Не пужайтесь, барыня! — звонким девичьим голосом проговорила пришелица, — Выслушайте!
Аленка отступила на шаг назад.
— Ну? Ты кто вообще?
— Полешка я. Так зовут, — девушка, все еще стоя на коленях, отвесила Аленке поясной поклон, — Послание у меня для вас. От Государя Российского, от Царя Русского!
— Чего? — Аленка ощущала себя так, как будто она видит какой-то дурной сон, — От кого послание? Тебя Павел прислал?
Девка снова перекрестилась:
— Не он, барыня. Павел — самозванец. Двойник! Злодей, истинного Государя умучавший!
— Это без комментариев, — усмехнулась Аленка, — Значит тебя послал Малой? Уверена, что не Михаил. Вот этот бы скорее прислал блядь из французского борделя, а не крестьяночку, вроде тебя. А других царей я не знаю…
— А я не знаю тех, о ком вы толкуете, барыня, — снова поклонилась Полешка, на этот раз не так низко, — Да только Царь настоящий у нас один. И не хазарин, не Буланович. Наш царь — настоящий, русский! Рюрикович!
— Так, стоп, — потребовала Аленка, — Что ты несешь? Во-первых, встань, пожалуйста. На коленях передо мной валяться незачем.
Аленка решительно взяла Полешку за плечи и поставила её на ноги. Девка оказалась ниже Аленки на голову, еще и кривой в плечах.