Я на самом деле сунул телефон Тае в руки. Девушка явно напряглась, она тут же припала ухом к трубке, герцог что-то торопливо заговорил.
Исцеляевский тем временем уже закончил с бугровщиком, вылеченный бандит сидел на полу и мотал головой, взгляд у него больше не блуждал, но был предельно мрачным. Ну оно и понятно.
В ангаре возник посланный мною за врачом Кабаневич, он притащил с собой какую-то медсестричку в белом халате.
— Перевяжите ему ногу и голову, — приказал я медсестричке, указав на бугровщика, а потом поинтересовался у Исцеляевского:
— Ну что?
— Да порядок, — доложил Исцеляевский, — Жить будет, соображать тоже должен, если вы планируете его допросить. Но в черепе у него трещина. Так что сразу предупреждаю, если будете слишком усердствовать — может и сдохнуть.
— Усердствовать не буду, — заверил я целителя, — Я привык добывать информацию и развязывать языки более тонкими методами. И спасибо, что спас его, брат. Я же тебе должен денег, как мы договаривались? Давай переведу…
Медсестра перевязывала бугровщику ногу, тот морщился, но так и не проронил ни слова. Я тем временем заслал Исцеляевскому бабло, потом приказал:
— Так ладно. Как девушка закончит с перевязкой — верните её туда, откуда взяли. И целителя тоже. Тут в ангаре останемся только мы с Таей.
— Эт почему? — поинтересовался молодой Кабаневич.
— Потому что тут могут сейчас вскрыться такие тайны, от которых у тебя мозг вытечет, — ответил я.
Тая повесила трубку, убрала в карман куртки смартфон и неопределенно уставилась на меня.
— Ну? — поинтересовался я у девушки, — Что решил герцог? Будем вместе решать вопрос с Аленкой или вместо этого начнем бить друг другу рожи? Сразу говорю, что вырубить себя я вам не дам. Воевать — так по полной. Так что парочку ваших заберу с собой в могилу. Хотя я, конечно, и не хочу этого делать, я всегда считал и считаю Кабаневичей союзниками.
Тая одарила меня кислой улыбкой:
— Да я не сомневаюсь, Нагибин. Я бы сама тебя с удовольствием уработала, союзничек. Но… Старший приказал делать, как ты скажешь. При условии, что ты возьмешь на себя всю ответственность.
— Я всегда беру на себя ответственность, — заверил я Таю, — С перевязкой, я так понимаю, закончено? Вот и славно. Пошли все вон.
Глава 121 — Секретный договор
«…в связи с болезнью Русского Императора и его крайне невнятной позицией Я больше не вижу смысла делать ставку на русских.
Я просил у них поддержки, Я её не получил.
Так что Я намерен покончить с Французской гегемонией самостоятельно, Я в одиночку разгромлю французов, Я закончу эпоху старых и дряхлых Империй.
В этой ситуации Я протягиваю руку помощи китайскому народу.
Я предлагаю объединить наши силы, вместе Инки и китайцы смогут разгромить империалистов, изгнать оккупантов и обрести свободу…»
Из секретного письма Великого Инки Манко Юпанки XVIII, разосланного боссам китайских триад, настоятелям монастырей и Старшим сект
ОТВЕТ:
«Деньги. Оружие. Маги.
Счета и контакты прилагаю.
Со всем уважением, Владыка Воскурения Нефритового Братства»
5 сентября 2022
Около 11 вечера по Парижскому времени
Версаль, резиденция Императора
Лакей проводил Михаила на самый верх секретной лестницы, ведшей в покои Императора Франции Франка Третьего.
Вообще Михаил Багатур-Буланов ощущал себя несколько оскорбленным, он бы предпочел подняться открыто и по парадной лестнице. Тем более что на дворе была ночь, так что его бы все равно никто не увидел, кроме дворцовой стражи. Но Император французов Франк Бонапарт всегда был параноиком, так что ничего не поделаешь.
Михаил хорошо подготовился к этой встрече — он надел на себя свой лучший зеленый мундир, надушился дорогим одеколоном, стоившим как целый современный автомобиль, даже сбрил щетину на подбородке, а усы самым тщательным образом подкрутил, как это было модно у французских АРИСТО.
Еще Михаил надел на грудь мундира золотой знак — коронованный трон, украшенный арабской надписью — родовой герб Багатур-Булановых. Все это было совершенно необходимо, ведь сегодня Михаил сам должен выглядеть и вести себя, как будто он Император.
Лестница окончилась глухой стеной, на которой имелся барельеф — две юные и прекрасные обнаженные барышни, занимавшиеся нечтом крайне непристойным. Лакей нажал на левую грудь одной из барышень, тайный проход открылся.