Судя по всему, любовь ко мне Чумновской и правда не знала границ, раз баронесса как-то умудрилась заставить придти мне на помощь собственного батю. В том, что это именно батя, я не сомневался. Для деда баронессы Валерий Нурглович был слишком молод.
— Я правда польщен вашим присутствием здесь, барон, — я с жаром пожал Чумновскому его жирную и потную руку, — Для меня будет честью сражаться бок о бок со Старшим клана Чумновских!
— Как и для меня, барон, — вернул мне комплимент Валерий Нурглович, — Моя дочь много рассказывала мне о вас, Александр Петрович. Она сказала, что поддержав вас — мы перестанем быть париями и станем новой элитой!
Вообще, такой шанс у Чумновского, конечно, был, но только если он помоется и перестанет вонять. Ибо элита Империи так пахнуть не должна. Стоявшая рядом со мной Маша, например, уже начала морщить носик.
— Я возведу вас на вершины власти, барон, — пообещал я, — А кто ваш достойный спутник?
— Это мой двоюродный брат, — представил мне незнакомца Старший Чумновский, — Владимир Периайтович.
Владимир Периайтович чинно кивнул, я пожал тому руку, а потом в ужасе заметил, что уши у Владимира Периайтовича волосатые, а еще в них натурально копошатся черви — белесые и длинные. Маша, судя по всему, тоже это заметила, и отошла на пару шагов назад. Зато принцесса, выдрессированная придворным этикетом, улыбалась Чумновским самым милым образом.
— Благодарю, что пришли, и что привели наёмников, Ваше Благородие, — поблагодарил я Старшего Чумновского, — Но почему помочь не явился весь ваш клан, раз сам Старший здесь?
— Потому что Старший готов рискнуть своей жизнью, — расхохотался Чумновский, — А вот рисковать жизнями членов клана я не готов, простите. Если меня подстрелят — я хочу, чтобы мой клан выжил, барон. Кстати, я не вижу здесь моей любимой дочери…
— Я дал ей спецзадание, — пояснил я, — Секретное и предельно ответственное. Но безопасное, уверяю вас.
— Это достойное решение! — одобрил Валерий Нурглович, — Спасибо, барон!
Мы еще пообменивались поклонами и любезностями, а потом я пожал руку следующему магократу — Пушкину, этого Пушкина привел, как легко догадаться, мой соратник по ложе Пушкин. Звали моего нового знакомого Сергеем Александровичем, что показалось мне довольно забавным.
Клан Пушкиных был верен себе — для сегодняшнего предприятия они прислали мне ровно одного наёмника и ровно одного дополнительного Пушкина, который оказался дядей моего Пушкина.
Обменявшись любезностями с Пушкиным, я воззрился на еще двух магов, присланных мне в помощь — эти оба выглядели даже более странно, чем Чумновские. Впрочем, от них, по крайней мере, не воняло. Зато одеты они были примечательно — оба в ярких пончо из крашеной шерсти и широкополых деревянных шляпах, из-под которых торчали жирные черные косицы.
— Этих прислал сын погибшего Внутрянова, прямо из Империи Инков, — гордо сообщил Шаманов, — Как их зовут — понятия не имею. Собственно, я даже хрен знает, мужчины они или женщины… Вот может быть госпожа нам подскажет…
Последняя фраза относилась к высокой фигуре в черном плаще с капюшоном, стоявшей рядом с индейцами. Фигура решительно сбросила с головы капюшон, и я узрел знакомое мне миловидное личико, черные короткие волосы и яростно горевшие глаза. А потом девушка оскалилась, так что я увидел и острые зубки.
— Боже мой, — выдохнул я, — Графиня Кровопийцина?
— Это я. Но я не графиня, — хрипло сообщила вампирка, протягивая мне руку для поцелуя.
Шаманов тоже потянулся поцеловать ручку своей любимой вампирке, но Кровопийцина только поморщилась и ручки ему не дала.
— Какими судьбами? — осведомился я у Любы.
— Меня прислал Его Величество, — буркнула в ответ девушка, — Сама бы я ни за что не поехала, но Его Величество считает себя обязанным вам. Так что он приказал мне помочь.
Вот это поворот. Вот чего я не ожидал — так это благодарности от Малого. Значит, этот ублюдок все же не совсем конченый, как я думал.
— Как себя чувствует Его Величество Павел? — поинтересовался я, скорее из вежливости.
— Замечательно, — доложила вампирка, — Великий Инка сделал его своим советником. В любом случае, в Куско Государь в безопасности, а это главное. И Император очень надеется, что скоро мы покончим с самозванцем на троне.
— Мы приблизим падение этого подонка сегодня же, уже через пару часов, — пообещал я, — А что касается Инков…
— Они не говорят по-русски, — пожала плечами Кровопийцина, — Но у них высокие ранги, у каждого из них десятый, если переводить на нашу систему.
— Это неплохо. А какая у них магия?
— Кровавая, барон, — алчно оскалилась девушка, — Как и у всех придворных магов Великого Инки. Чем больше они режут и убивают — тем сильнее становятся.
— Типа гаввах что ли? Энергия страдания?
— Типа нет, — мотнула головой Люба, — Они становятся сильнее, только когда убивают.
Вампирка подала инкам знак, оба инка тут же выхватили из-под своих пончо громадные мачете, вокруг которых зловеще металась алая аура.
— Прикольно, — одобрил я и пожал обеим инкам руки.
Вроде они оба все же были мужиками, хотя до конца я уверен не был…
Далее я познакомился с шестью магами, которых Шаманов нанял уже чисто за бабло.
Двое из них ожидаемо оказались водскими шаманами из местных финнов — один умел лишать врагов зрения, а другой — слуха.
Русские магократы оказались представлены двумя Мертвяковыми, одним Цветковым и одной графиней Мухожуковой.
Мухожукова выглядела, как натуральная престарелая наркоманка, и приходилась моему знакомому Мухожукову какой-то дальней родней. Цветков едва владел магией, хоть и утверждал, что у него девятый ранг. Но хуже всех были одетые в черное Мертвяковы — при взгляде на них у меня даже возникла мысль, что я сейчас иду по стопам моего дяди — тот, помнится, тоже сколотил себе секту из разного рода магократического отрепья. Впрочем, до того, чтобы вести дела с Людоедовыми я пока что не опустился, и то хорошо…
Познакомившись с моими элитными аристо-наёмниками, я отвел Шаманова в сторону и тут же без обиняков предъявил:
— Итого девяносто пять наёмников, Акалу. Из которых половина финские головорезы. И двадцать восемь магов. Причем, считая меня, моего брата-инвалида, мою сестрицу со вторым рангом, и этого Цветкова, который если и владел когда-то магией, то мог ей только цветы выращивать. А я, помнится, заказывал сотню бойцов и тридцать магов. Причем, без учета тех, кто пришел помочь мне добровольно.
Шаманов помрачнел, потом надулся и только потом соизволил ответить:
— Так ты мне миллион дал. Как я тебе на миллион рублей больше-то найму? И самое главное — кого? Думаешь, в Империи полно желающих набежать на Охранное Отделение? Тем более, у Петропавловской крепости, в самом сердце Петербурга! Это же отряд самоубийц, Нагибин… То есть, нет, пойми меня правильно — я верю, что мы победим, и всё такое. Но другим-то я этого объяснить не могу! Собственно, я им даже не раскрывал, чем мы именно займемся, только сказал, что миссия будет опасная и незаконная…
— И ты не соврал, — кисло ответил я, — Впрочем, ладно. Что сделано — то сделано.
— Ты мог бы и два миллиона выделить, — продолжил бушевать Шаманов, — Тем более что речь идет о наших жизнях… А еще твой друг из Немецкого квартала мог бы прислать нам немецких бандитов…
— Не мог бы, — я мотнул головой, — Моего друга из Немецкого квартала и его немцев для этого дела нельзя использовать ни в коем случае.
— Это еще почему? — возмутился Шаманов.
— Пилюли, — коротко пояснил я.
— Что «пилюли»?
— Видишь ли, Акалу… — пояснил я, тщательно фильтруя базар, — У меня есть теория. О связи самозванца на троне с пилюлями. Так что своих людей, которые занимаются продажей пилюль, я для сегодняшнего налета использовать не буду. Более того — в случае, если мы проиграем — я дал приказ Симону уничтожить пилюльную лабу в моем поместье.