— Вот как. Ого, — я присвистнул, — Прикольно. Так кто он такой? Какой-то оппозиционер-отступник, предавший Культ?
— Я этого не знаю, — ответил Павел Стальной, — Нет, правда. Не знаю. Старший Корень-Зрищин знал, да вот только он уже ничего не расскажет. Ваш дядя знает. Но если он и может кому-то рассказать об этом узнике — то только вам. Ну еще знала княгиня Пыталова, но она уже тоже в могиле. Как и Павел Вечный, по приказу которого узника и сунули в Петропавловку, сделав для него эту зачарованную маску, сосавшую его силы. Я не знаю, кем он был, Нагибин. Не знаю, почему ему сохранили жизнь. Знаю лишь, что ваш дядя очень хочет смерти этого человека.
— Мда, но я не понимаю. Если вы его не освобождали — то куда он делся-то?
— Да просто сбежал, кха-кха… — Павел Стальной опять закашлялся, на этот раз он кашлял долго и тяжко, — Пыталова… Поехала в Петропавловку с парой офицеров Летучего Полка, чтобы убить узника, а маску надеть на Павла Павловича, которого они взяли с собой, парень был в глубокой отключке. Пыталова думала, что узник слаб, что он не будет сопротивляться. Но когда с него сняли маску — он всех там раскидал. И сбежал. Больше могли бы рассказать офицеры Летучего Полка, но вы всех их убили у Петропавловки.
— Окей, — вздохнул я, — Ясно, понятно.
Судя по всему, о загадочном узнике, которого ненавидели одновременно Павел Вечный и мой дядя-сектант, самозванец действительно ничего больше рассказать не мог. Но у меня были кое-какие подозрения…
— Что такое Слизевик Соловьева? — задал я уже давно волновавший меня вопрос, — Откуда он взялся? Только не говорите опять, что вы под клятвой и словом магократа. А то я могу и разозлиться, Ваше Величество.
— Ха! Нет, я не под словом магократа, Нагибин. Я просто честно ничего не знаю про этот Слизевик. Это же изобретение Соловьева. Вот у него и спрашивайте. Собственно, я не понимаю, почему вы вообще спросили про это дерьмо?
Я напрягся, осознав, что вскрыл не ту тему. Видимо, Павел Стальной на самом деле был не в курсе, он даже не знал, что этот долбаный Слизевик позволяет Царю законтроллить любого, кто его ел.
Ну и ладно. Пусть узурпатор и дальше пребывает в блаженном неведении. Это он должен давать мне информацию, а не я ему.
— Окей. Я хочу аудиенции с Владимиром Соловьевым.
— Так пожалуйста. Кто ж вам мешает…
— Чего? — я несколько вышел из себя, — Что мешает? Мешает то, что этот ублюдок уже сто лет сидит в стазисе, где предается философским размышлениям. Вот что мне мешает! Ваше невежество просто поражает, Ваше Величество. Вы вообще в курсах, что происходит у вас в стране?
— Да. Но Соловьевы, насколько я понял — просто кучка сумасшедших, Нагибин. Я не понимаю вашего интереса к ним.
Павел Стальной говорил искренне, и я его в принципе понимал. Мой собеседник всегда интересовался только властью, куда уж ему до теоретической магии. Ему явно было не до этого. Кроме того, ему же первые дни промывали мозги сектанты, а какого мнения был о Соловьевых мой дядя или Старший Корень-Зрищин — легко догадаться. Наверняка они четко пояснили Стальному Императору, что Соловьевы — шарлатаны и дутые философы. И в принципе, касательно преподававшего в Лицее Соловьева все обстояло именно так.
Но его предок — другое дело. Этот где-то раздобыл Слизевик, а кроме того, неизвестно, что он там накультивировал, сидя сотню лет в стазисе…
— Так вы устроите мне аудиенцию с Владимиром Соловьевым? — поинтересовался я, — Или Император России не может даже этого?
— Считайте, что вы уже говорите с Соловьевым, Нагибин, — пробухтел узурпатор, — Я всё сделаю.
— Заметано, — согласился я, — И у меня, кстати, есть скелет Петра Великого. Моя подружка его вытащила из Петропавловки, рискуя собственной жизнью…
— Да, неплохо бы вернуть, — заметил самозванец, тщательно скрывая свое волнение.
— Вот как? А что такое? Багатур-Булановы недовольны, что вы разложили на атомы их родовую усыпальницу в Петропавловке?
— Вообще да, — признался самозванец с такой натугой, как будто пытался поссать, только что помочившись.
— Ну хорошо, — вздохнул я, на самом деле давно пора было уже бросить парню кость, — Вообще, я планировал оживить этот скелет и поставить его во главе моей армии нежити…
— Этот скелет бы вам за такое башку откорнал, — хохотнул узурпатор, — Вы плохо учили местную историю, Нагибин. Петр Великий пришёл к власти, когда разогнал Мертвострелецкий бунт. Он лично сражался с ордами оживших мертвецов в Москве, так что при жизни ненавидел нежить. И если вы его самого оживите в форме нежити — страшно подумать, что он с вами за это сделает, кхе… Кха… Так что хватит нам одного древнего Царя, муженька Алёнки.