Павел Павлович хлебнул уже остывшего чаю, потом вяло улыбнулся:
— Лада, я… Если честно — я никогда не хотел занимать престол, вот что… Я бы правда сейчас лучше просто помылся.
Павел Павлович еще раз улыбнулся сестре, мило и с извиняющимся выражением лица. Но девушка на эту улыбку не ответила.
Ого. Вот это поворот, такого я не ожидал. Хотя мне и следовало ожидать. Про Павла Павловича говорили разное — что он фанат аниме, что у него низкий ранг, что он не ходил на заседания Тайного Совета…
Но я до этого самого момента полагал, что Павел Павлович просто лентяй и хиккан. И что он жаден до власти, как все лентяи. Но оказалось, что это не так. Павел Павлович, судя по всему, был натурой философской. А может просто не хотел участвовать в бойне за трон, а может просто боялся, причем боялся справедливо, что его убьют в процессе.
В любом случае — мне это только на руку. Вот только угомонить бы принцессу…
— Вынесите бадью с водой в сени, — приказал я Таня и Пете, — И пусть Таня поможет Его Величеству помыться. А мы пока побеседуем с Ладой.
— Чего? — принцесса от моих слов просто опешила, — Что вы несете, Нагибин? Вы собрались обсуждать, кто станет Императором, без самого Императора? И почему ваша сестра…
Старшая Лада просто задохнулась от негодования. Видимо, решила, что я собираюсь подложить Таню под Павла Павловича и тем самым добиться расположения Государя.
И она была права, частично. Само собой, прям подкладывать сестрицу под Императора я не собирался. Во-первых, Таня еще мала для такого. Во-вторых, это было бы чересчур трешем даже для меня. Но с другой стороны…
Вы же читали бояръаниме? Там попаданцев в первых же главах обычно моют милые девочки, прямиком из аниме. А моя сестра Таня была прям воплощением типичной анимешной школьницы. И я видел, что Павел Павлович на Таню поглядывает. И я понимал, что если моя сестричка поможет Государю вымыться — это будет ему приятно. Настолько приятно, что он возможно будет думать о троне еще меньше, чем думает сейчас… Один хрен, лучше уж доставить Императору удовольствие, чем убивать его. Это намного гуманнее.
— Таня, Петя, вы меня слышали, — повторил я, — Выполняйте приказ Старшего клана, леший меня побери! Тань, ты же на против помочь самому Государю Российской Империи привести себя в порядок? И как вымоешь его — раздобудь ему новую одежду. А то Его Величество до их пор в рванине, это никуда не годится…
— А я готова, — хихикнула Таня, — Пойдемте, Ваше Величество…
Петя со своим слугой-персой вытащили в сени бадью с горячей водой, Таня же взяла Императора за руку и потащила его в те же сени.
— Брат, да стой ты! — закричала принцесса.
— Но мне правда нужно вымыться, — виновато улыбнулся Государь, — Однако я не настолько слаб, чтобы не суметь сделать этого самостоятельно. Так что я обойдусь без помощи вашей сестры, барон…
— Нет-нет, Таня поможет, — заверил я Павла Павловича, — Не беспокойтесь, Ваше Величество. Это будет честь для меня и для всего моего клана.
— Господи, Паша, но ведь занять престол — твой долг! — в панике прокричала принцесса, — Не уходи…
— Позже, сестра, — ответил Павел Павлович, — Позже…
Двери избы хлопнули, вернулся мой брат со слугой. А Таня и Император ушли.
Принцесса жгла меня взглядом своих черных глаз, как будто буквально хотела обратить меня в горстку пепла, типа того, которым стал поехавший Корень-Зрищин.
— Нагибин, если вы немедленно не откажетесь от претензий на трон — мы вас убьем! — выпалила девушка.
— Успокойтесь, моя госпожа. Чаю выпейте…
— Я не хочу чая! — вскричала принцесса, — Вы пришли из другого мира и вы не понимаете наших традиций! Вы плюете на магократию! А так нельзя! Лишь Павел Павлович может занять трон…
— Да, но он не хочет, — улыбнулся я, — Как же свобода воли, принцесса?
— Долг выше любых свобод, — презрительно произнесла Лада, — Мой брат просто еще не понял, что происходит. Но он примет это со временем… А ваша задача — ему помочь. Или… Или…
— Или что? — ехидно поинтересовался я, — Ну, продолжайте.
— Или мы вас убьем, — повторила принцесса, на этот раз твердо, — Вас и ваших людей.
— Да ну? — хмыкнул я, — У меня тут штук двадцать Кабаневичей. И еще остатки наёмников в селе за озером. Ну попробуйте, моя госпожа.
— Вы забыли про четырех дриад, Нагибин, — чопорно напомнила принцесса.
— Чего? Четырех…
Я и правда забыл про четырех дриад. Аргумент принцессы был, мягко говоря, серьезным.
— Трое диких дриад тоже здесь, — сообщила мне Маша, — Они сейчас в лесу, рядом с селом. Мама принцессы говорила с ними.
Принцесса посмотрела на свою маму, как будто с мольбой:
— Мама, ты… Мы должны остановить Нагибина.
Дриада несколько раз моргнула своими бездонными черными глазами. Потом «пропела»:
— Дикие дриады — не то, что я, Лада. Они другие. Они меня едва понимают. Я не знаю, чего они хотят. Не знаю, что они будут делать. Я им не приказываю, дочка.
— Но они могут остановить Нагибина! — страстно заявила принцесса.
— Политика — слишком человеческое, — «ответила» дриада, — Я не вмешиваюсь. Только если моим детям будет грозить опасность.
— Мама, да как можно… — вознегодовала принцесса.
Дриада подошла к девушке и положила ей руки на плечи. Это выглядело странно — дриада выглядела красивее собственной дочери и была на голову ниже неё.
— Я твоя мама, это правда, — «сказала» дриада, — Но я не человек. Мне всё это чуждо. А диким дриадам — чуждо вообще всё. Весь человеческий мир. И они и так убили уже многих возле Петропавловки. Их жажда крови велика. Они не оружие. Если использовать их, как оружие — они могут проникнуться вкусом крови, как медведь-людоед. И тогда будет большая беда. Хочешь моего совета? Помирись с Нагибиным.
Я в принципе был готов к примирению. Тем более что три дикие дриады, с которыми могла общаться только мама принцессы, располагали именно к миру с принцессой.
Я понимал, что три дриады тут всех развалят за пару минут, и никакие Кабаневичи с остатками наёмников мне не помогут. Значит, мне нельзя принцессу даже пальцем трогать. Иначе быть беде — дриада выразилась совершенно ясно, стоит мне только начать угрожать принцессе или Павлу Павловичу — мне сюда тут же приведут трех диких дриад с их смертносными песнями. А солярис-бомбы, чтобы от них отбиться, у меня нет…
— Я в общем-то ни с кем и не ссорился, — заметил я, — И я не понимаю, откуда вообще взялись дикие дриады, и как вы их сюда притащили?
— Дриад привёл Проходов, — доложила Маша, — Из одиннадцатого тысячелетия до нашей эры. Уж не знаю, зачем он это сделал. Возможно, хотел нам помочь. А может и нет. А сюда мы их телепортировали. После того, как Этель-Аа-Нуи с ними поговорила и каким-то чудом их угомонила. Ты бы видел, что эти твари устроили у Петропавловки…
— Мы не твари, — печально «произнесла» дриада, — Ты просто не понимаешь, девочка моя. Диких дриад даже я с трудом понимаю.
— Да я не имела в виду ничего плохого, — дернула плечами Маша, — Любое сотворенное Господом существо можно назвать тварью…
— Ладно, хватит, — распорядилась принцесса, отстраняясь и отступая на шаг от своей матери, — Что вы предлагаете, Нагибин?
— Вот это уже деловой разговор, — хмыкнул я, — А предлагаю я три вещи. Во-первых, пока что нам следует оставить разборки за престол и выяснения, у кого яйца круче. Это всё дележка шкуры неубитого медведя. Во-вторых, мы ждём звонка от самозванца. Ублюдок должен был выйти со мной на связь еще десять минут назад, но он не звонит. Это напрягает. А в-третьих… Вместо того, чтобы сажать на престол Павла Павловича, которому этот престол нахрен не сдался — я предлагаю всем обратить внимание вот на это…
Я указал на стол, где все еще лежала композиция, созданная Корень-Зрищиным. Круг из сухарных крошек, внутри него голова сушеной рыбины с чесноком во рту.
— Вот это ответ, — пояснил я, — От этого дерьма зависит наша жизнь. Гностический Либератор явно идёт сюда, и когда он придёт — все наши разборки потеряют всякий смысл. Нам нужно разгадать этот ребус.