— Да не знал я ничего! — прохрипел я, — И я это докажу…
— Давай. Сейчас, — провещала мне дриада.
И это вещание было настолько мощным, что чуть не выбило мне мозги. Голова у меня загудела, но я нашёл в себе силы набрать на смартфоне герцога Кабаневича.
Лишь бы ублюдок ответил поскорее, а не как обычно…
— Да, слушаю, — прозвучал в трубке голос герцога.
— Моя жена Маша сбежала с вашим рыжебородым… Я не помню, как его зовут. Некогда объяснять, герцог. Её нужно вернуть. Немедленно. Сейчас же.
— Я всё сделаю, — быстро нашёлся Кабаневич.
Дриада не отпускала меня, дышать становилось все труднее. О том, чтобы вырваться не могло быть и речи — прикосновение дриады парализовывало, лишало воли. Интересно, как Багатур-Булановы их вообще сношают при таких раскладах…
В сенях завертелся голубой вихрь, из которого вывалилась Маша, явно боровшаяся с рыжебородым Кабаневичем. Она даже воткнула ему в ногу меч, Кабаневич гулко и басовито заорал.
— Да пусти меня! — взмолился я.
Дриада действительно убрала руку от моего горла. Вот теперь я должен действовать быстро. Я должен вырубить мою женушку первым, иначе хрен кто поверит, что это не я задумал замочить Павла Павловича.
Я налетел на Машу со спины. Один хук в висок — и Маша рухнула в бадью, полную кровавой воды. Я резко вытащил её из кадки, чтобы она не захлебнулась и швырнул на пол. Маша была без сознания, из её раскуроченной головы текла кровь.
Принцесса подобрала с пола меч…
— Ну уж нет, — остановил я Ладу, — Это моя жена. Так что судить её мне.
— Тебе нет веры, Нагибин… — прошипела Лада.
— Стой, — дриада подняла руку, останавливая принцессу, — Стой. Он не врёт. Он не причём, дочка.
Дриада вся вдруг как-то сжалась, она как будто уменьшилась, завяла, как листик.
— Мама? — принцесса сделала шаг по направлению к дриаде.
Но та вдруг открыла рот… Я глубоко вдохнул, приготовившись пасть замертво от смертельной песни. Но песни не последовало.
— Я буду в лесу, — «пропела» дриада, а потом растворилась в золотистых вспышках.
Судя по всему, нежное сердце лесной твари нуждалось в отдыхе после пережитого. Дриады же чувствительнее людей, я слыхал, что они могут впасть в депрессию и от меньшего.
Впрочем, тот факт, что мамка принцессы свалила, был мне только на руку.
— Мама почувствует, если со мной что-то случится! Или с ним, — жестко произнесла принцесса, указав мне на Павла Павловича.
Дверь избы хлопнула, внутрь ворвалась взъерошенная и перепуганная Тая Кабаневич с хлыстом наперевес.
— Значит, так… — я прокашлялся, — Мою жену арестовать. Она уже регенерирует, так что свяжите ей руки. И держите в селе, под охраной.
— И что же с ней будет? — надменно поинтересовалась принцесса.
— Это уже мне решать, Ваше Высочество. А вы опустите меч. Хватит крови на сегодня.
Глава 167 — Новый Шеф Охранного Отделения
На часах было почти четыре утра, я уже, признаться, смертельно устал. Но судьбы Империи, понятное дело, ждать не будут.
Я приоткрыл дверь в холодную осеннюю ночь и проорал во тьму:
— Кофе мне сообразите, кто-нибудь! Вы же не хотите, чтобы ваш шеф помер от усталости? И принцессе тоже кофе…
Я закрыл дверь и повернулся к девушке, в сенях осталась только одна она. Павла Павловича под охраной Тани и Кабаневичей я предпочёл отослать отсюда в село. Причем не в то, которое было за озером, а в другое, подальше.
Пете и его слуге-персу я тоже предложил пойти поспать, и они не стали спорить.
Лада же стояла, скрестив руки на груди, и сверлила меня своими черными глазами.
— Я не хочу кофе, — девушка мотнула головой, хвост её длинных черных волос закачался туда-сюда.
— Не хотите — я сам с удовольствием выпью ваше кофе…
— Не «ваше», а «ваш», — нахмурилась принцесса, — Кофе — мужского рода. Это даже семинаристы знают. Но не вы, Нагибин. Вы лезете в Императоры, но не знаете даже элементарных вещей…
— Да-да, зато вы слишком много знаете, моя госпожа, — хмыкнул я, — И когда мы успели снова перейти на «вы»?
— На «ты» перейдем, когда я увижу отрезанную голову Головиной, — заявила принцесса.
— Хех, это хороший аргумент откорнать Маше башку. А еще лучшим аргументом будет, если вы согласитесь стать моей женой.
— Чего? — принцесса опешила, потом нервно провела рукой по собственным волосам, — Что вы несете?
— Я несу вам большую радость, — ответил я, — Ну посудите сами… Одна моя жена, ваша сестра, мертва. Другую жену мне в ближайшее время придется казнить, по вашим словам. Однако я не намерен ходить в холостяках…
— Это самое глупое предложение руки и сердца, что я слышала в своей жизни! — рассвирепела принцесса, — Не дождетесь, Нагибин! Я вас не люблю!
— Так а кто говорит о любви? Я предлагаю вам брак по расчету, моя госпожа.
— А я не строю на вас расчет!
Некоторое время мы с принцессой молча глядели друг на друга, потом я вздохнул:
— Мда… А ведь все так хорошо начиналось, Лада. Помните тот наш поцелуй на лестнице, в моём поместье?
— Не помню! — отрезала принцесса, — И вообще, это был не поцелуй! Вы просто меня домогались, Нагибин, грязно воспользовались беспомощным положением девушки. Если бы вас тогда не остановило прибытие герцога Кабаневича…
Но я не был намерен дослушивать россказни принцессы до конца. Тем более что говорила она со страстным негодованием, но глазки при этом потупила. Нет, вот эта Лада точно еще девственница. Вот только не моя, увы.
Я просто махнул рукой и вошёл из сеней в натопленную избу. Там я кивнул скелету Петра Первого, единственному, кто здесь остался, а потом набрал Павла Стального.
Ответили мне сразу. Видимо, нервишки у Стального совсем расшалились.
В избе тем временем завертелся голубой вихрь, Кабаневич с фиолетовой бородой поставил на стол кипящий кофейник и тут же исчез.
Принцесса подошла ко мне ближе и уселась на стул, с таким видом закинув ногу на ногу, как будто она сейчас будет, как минимум, уничтожать мир.
— Алло, Нагибин! Что происходит, кхе-кхе…
Голос у самозванца был замогильным. Он явно только что побывал на том свете, причем уже второй раз в жизни. Мне вдруг стало интересно.
— А как вы умерли в первый раз, Ваше Величество? — поинтересовался я, — Я имею в виду — до того, как сектанты призвали вас и сунули в искусственную копию Павла Павловича?
— Что? — Павел Стальной то ли удивился, то ли испугался, — Какая разница?
— Да просто интересно.
— Это неважно, Нагибин… — пробормотал самозванец и закашлялся.
Странно. Он что ли покончил с собой, когда заблочили его канал на ютюбе? Помню, много лет назад такие слухи и правда ходили, когда этот видеоблоггер пропал без вести.
— Ладно, — смилостивился я, — Можете не отвечать.
— А вы как умерли, Нагибин?
— Меня забили зеки на пресс-хате. По приказу одного олигарха. Просто имейте это в виду во время наших переговоров. Я не тот человек, который ищет легкой смерти, Ваше Величество, хех.
— Перестаньте называть его Величеством! — потребовала принцесса.
Я прикрыл трубку рукой:
— А как мне его называть? Ебаным мудаком? Это я уже делал, если вы помните. Сейчас у нас второй, конструктивный этап переговоров, принцесса. Так что замолкните. Можете относиться ко мне, как угодно, считать меня чудовищем, но вести дела я умею, не сомневайтесь.
Принцесса не нашлась, что на это возразить, и просто надменно дернула плечиками.
Я же вернулся к беседе с Павлом Стальным:
— Как здоровье? Я понимаю, я только недавно справлялся о нём, но с тех пор, насколько я знаю, многое уже изменилось…
— Я пока жив, Нагибин. Но только что чуть не умер, верно, — произнес самозванец, медленно и тщательно взвешивая каждое слово.
— Расслабьтесь, Ваше Величество, — вздохнул я, — Играть в конспирологию больше нет смысла. Вы сейчас чуть не умерли, потому что Павлу Павловичу выстрелили в грудь.
— Что? Зачем? Кто? Как? Ка… Кха-кха…