— Когда мы с вами, Виктор Петрович, только начинали сотрудничество, я вам сразу обозначил свои таланты в химии и планы по поводу различных производств, которые будут только в России. Что вы мне тогда сказали?
— Что пока рано, могут и убить… — глухо ответил он.
— А ещё вы сказали, что у нас денег нет даже на лабораторию, давай попробуем с аккумуляторами что-нибудь сделать. Вот и получилась у нас с вами ситуация, что деньги мы заработали, аккумуляторами весь склад завален, вы начальником Управления стали, связями обрастаем, даже в столице, а к главной цели так и не приблизились ни на шажок!
— Да, Алексей, — генерал продолжал смотреть на меня задумчиво, — не в бровь, а в глаз. Правильно ты говоришь, увлеклись мы с тобой целительством, за деревьями леса не увидели. — он помассировал себе виски. — Но при всём при этом, ты согласен, что наш медицинский бизнес необходимо продолжать?
— Безусловно, Виктор Петрович. — кивнул я.
Он встал и отправился в приёмную.
— Володя, поставь чайник. — услышал я. — Валера, найди кружки, сахар и кофе. Тащите это всё в кабинет, собрание акционеров продолжается.
Когда перед нами всеми стояли дымящиеся кружки с кофе, Матанцев махнул мне рукой:
— Введи ребят в курс дела.
Я начал рассказ с первого разговора между мной и Матанцевым. Закончив, посмотрел на него. Генерал кивнул, типа, нормально, ничего не пропустил.
— Вот так, господа офицеры, концепция меняется. — усмехнулся Матанцев, а я вспомнил анекдот:
Депутата, поздно вечером, после трудного рабочего дня, пьяного в дым, водитель затаскивает в прихожую квартиры. Опытная жена встречает его с тазиком. Депутат, с усмешкой глядя на тазик, отрицательно машет головой, и заявляет:
— Концепция поменялась! Я обосгался!
Вот и с нами, по ходу пьесы, произошла такая же ерунда.
— Володя! — обратился к Казанцеву Матанцев. — Ты понял свою задачу?
— Подготовить аналитическую записку по поводу тех производств, куда мы можем залезть, или организовать их сами, особо при этом не оттоптав кому-то ноги? — уточнил Казанцев.
— Именно. — кивнул Матанцев. — Впрочем, на счёт ног можешь особо не стесняться, мы сейчас себя чувствуем гораздо увереннее, чем зимой. — Валера, у тебя задачи те же, но и новую специфику учитывай.
— Понял, Виктор Петрович.
Когда мы с Валерой уже ехали домой, я спросил его:
— Как ощущения?
— Ты про эти пять процентов спрашиваешь? — усмехнулся он. — Приятно, чёрт возьми, и внушает уверенность в завтрашнем дне! Но и ответственность немалую накладывает. — он посмотрел на меня и добавил уже серьёзно. — Спасибо говорить не буду, постараюсь оправдать оказанное доверие.
Я же принял максимально важный вид и заявил:
— Цени!
Мы посмеялись.
— Слушай, Лёха! А ты знал, что подобные вещи, я имею ввиду наделение акциями и долями в компании ключевых сотрудников, на загнивающем Западе является обычной практикой?
— Нет, мы это ещё в Академии не проходили. — начал я «косить» под малолетку.
— Так это не юридический профиль, а скорее экономический или управленческий. Я статью в каком-то иностранном деловом журнале читал на эту тему, так вот там говорилось, что производительность сотрудника с акциями и его заинтересованность в конечном результате росла в геометрической прогрессии. Вот на мне и проверим.
— Хорошо, Валера, — кивнул я, — с огромным интересом буду следить за твоими успехами.
Дома я был около половины десятого вечера. Раздевшись и помыв руки, я направился на кухню, где Женя уже наложила мне запеченную в новой духовке курицу с картошкой.
— Лёш, у тебя планы на выходные не изменились? — спросила она, наблюдая за тем, как я ем.
— Нет. Они сегодня как раз подтвердились. Свободен я буду только во второй половине дня субботы. Можем погулять или куда-нибудь сходить.
— А в воскресенье?
— В воскресенье нам с Валерой надо быть к десяти утра в Сысерти по родительским делам, так что буду только к вечеру. Но! — я с улыбкой посмотрел на девушку. — У меня есть и хорошие новости! Для этого мне надо знать твои планы в СИНХе на ближайший месяц.
— А что за новости? — в Жене проснулось извечное женское любопытство.
— Когда экзамены сдам, можно будет слетать на море. — я продолжал улыбаться.
— Лёшка, я только за! — она вскочила. — Смотри! Следующая неделя зачётная, а потом экзамены три недели. — перечислила она мне, как я недавно Матанцеву. — Потом я свободна как ветер! У тебя ведь то же самое?
— Да. Только вот я не свободен как ветер, мне родителям помогать и на каникулах придётся.