— Что Автономов будет делать в тайге? — спросил я, передохнув.
Он ухмыльнулся:
— А работать, знаешь.
— Кем? — воскликнул я. — Промысловой лайкой?
Он опять ухмыльнулся:
— Бездарно шутишь, Анатоль. Как всегда, впрочем. Работа очень-очень серьезная. На меня возлагаются охранные функции. Я буду сторожем гидрометеостанции, — не без гордости сообщил Автономов. — Каково? — разулыбался он всеми своими белыми, молодыми зубами.
— Дай-ка я еще приму, а то я плохо понял.
— Прими, прими, — радушно разрешил Автономов, закуривая. — Есть, Анатоль, — запиши в блокнотик для памяти — такое глухое местечко под названием Остромысовка. Это километров семьдесят от нас на северо-восток. Я тебе потом начерчу карту, может быть, нагрянешь в гости. Там была гидрометеостанция. До поры до времени она законсервирована. Но оборудование осталось. Опять же три домика, дизельная. Все это богатство доверено мне. Я буду там жить, Анатоль.
— Он будет жить там, — повторил я эхом, зациклившись на третьем лице. — В одиночку?
— Нет, с собаками.
— А живых людей, значит, не имеется там в наличии?
— Нет, почему же, — благодушно, но серьезно отвечал Автономов, дымя. — Летом бывают рыбачки, осенью грибники, ягодники. А зимой, конечно, глухо.
— И сколь долго псих Автономов собирается там прожить? — закурил и я. Жадно, стервозно закурил.
— А это уж по обстоятельствам, Анатоль. Может, станцию расконсервируют. А вполне возможно, что вообще забросят. Но года два, думаю, гарантировано.
— У-у!
— Чего воешь? — склонил он голову набок, любовно глядя на меня своими голубыми.
— Чем же ты там будешь заниматься зимой? Ходить как заправский сторож с колотушкой? Аль на печи возлежать?
— Ну, ты тоже скажешь, Анатоль, — обиделся Автономов. — Там тайга. Там море рядышком. Рыбачить буду. Охотничать. Книжки читать буду. Мемуары писать. Кстати, Анатоль, — вдруг стал он серьезным и озабоченным. — Надо бы мне забрать из дома часть книг. Я возьму машину. Поможешь погрузить?
Я захохотал:
— НАМ НЕ ПРИВЫКАТЬ!
Автономов нахмурился.
— Странный ты читатель, Костя! Ты не читаешь книги, а перевозишь их туда-сюда. Это какой уже раз будет? Третий, кажись?
— Оставь, — поморщился Автономов, смоля сигарету.
— Ты где жил все это время? — отсмеялся я.
— В командировке был на севере. А потом обитал здесь, в офисе. На диване спал в кабинете генерального. Уютно, удобно, знаешь. Лучше, чем у тебя на полу.
— А Милену, извини, не встречал?
— Нет и не желаю, — круто обрубил Автономов.
— А я вот встретил, представь себе. Не далее как час назад, по дороге сюда.
Зазвонил телефон.
…Автономов сообщил кому-то, что уже не полномочен решать такие вопросы. Он уволился из фирмы. Да, уволился. Обращайтесь к генеральному директору.
Положил трубку и пронзил меня острым взглядом охотника и рыболова, в котором, почудилось мне, промелькнула подозрительность сторожа:
— Встретил, говоришь? Где?
— А около Дома торговли. Забегала что-то купить девчонке.
— Одна была?
— Одна.
— Ну и что? Как она?
— Плохо выглядит, Костя. Подурнела. А мне сказала, что я хорошо выгляжу.
— Соврала. Не верь. Ты похож на дистрофика, Анатоль. Про меня расспрашивала? Жив, мол, или не жив? Здоров, мол, или болен? — с жадностью спросил Автономов.
— Да, интересовалась. В частности, вернулся ли ты к Раисе.
— Ишь ты! Мечтает, значит, чтобы я вернулся.
— Да нет. По-моему, наоборот. По-моему, с ревностью спросила. Так мне показалось.
— У тебя богатое воображение, писака! Еще что?
— Хочет определенности, — сказал я.
— Это как же?
— Ну, ты же ничего не решаешь относительно квартиры, своих вещей, тех же книг. Вот она мается в неведении: как быть, что делать.
— Ишь ты! Вещи ей мои мешают, книги. Не может ввести… этого… в дом, где я вроде бы еще проживаю, — заострилось его лицо.
— Мне показалось, Костя, что она хочет навести между вами мосты.
— Ну да, как же! Она знает, что все бесповоротно и безоговорочно решено. Ей надо хатой единолично завладеть. Ну что ж, пусть пользуется. — ПЫХ-ПЫХ!
— Передашь ей права на владение своей половиной?
— Обойдется без бумаг.
— А помнишь, ты в банке угрожал Раисе, что отнимешь у нее комнату? С этим как? — копнул я.
— Зачем она мне теперь? Пусть пользуется! — сказал Автономов. ПЫХ-ПЫХ!
НЕВЫНОСИМО. Я залпом выпил стопку коньяку.
— Лихо, — одобрил Автономов мои действия.
— Костя, дружище, оставь ты эту аферу, — взмолился я. — Ну отсидишь ты на своей заимке год-два-три, вернешься — и что? Милена за это время может выйти замуж.