— Сколько ты получал в последнее время?
— Милена получает всего семьсот тысяч, чуть больше.
— ТЫ, ТЫ сколько получал?
— Я? За лимон.
— А пенсия шестьсот с небольшим?
— Ну да. А что?
— Боюсь, Раиса окатит тебя презрением. Жди скандалов, что живешь за ее счет.
— А вот хренушки! — закричал Автономов. — Я не такой простак, как ты думаешь. У меня есть накопления. Без ее денежек обойдусь.
— До конца жизни твоих накоплений вряд ли хватит, — усомнился я.
— А дача? У меня там только винограда нет, ты знаешь. Все своими руками высадил и вырастил, ты же знаешь. Буду торговать на базаре, почему нет? Живность заведу — курей всяких, а может, и чушек. Ты, брат, еще не знаешь моих сельхозспособностей! — разгорячился он. А я вздохнул.
— Ну, это еще куда ни шло. Все лучше, чем «козла» во дворе забивать.
— ЗАВТРА ПОВЕЗУ МИЛЕНУ НА ДАЧУ. ЗАВТРА СУББОТА.
— Правильно. Пусть вспашет тебе участок,
— Обалдел? Я ей к лопате прикоснуться не дам.
— Зря.
— Давай еще по пятьдесят, Анатоль? Такое настроение!
— Что ж, давай, гуляка.
— А потом в бильярдную, да? Ты можешь не играть, будешь наблюдателем. А я хочу тряхнуть стариной. Я хочу Аполлошку разделать под орех.
— Плохо ты кончишь, Константин, — покачал я мудрой головой.
Зачем я пошел в бильярдную? Какая сила повела в это злачное местечко, в этот приют азарта? Любопытство всего-то. Да, ненасытное любопытство писаки, которое многажды толкало меня на неразумные шаги, на опрометчивые поступки, но оборачивались они в конечном счете грустными и веселыми страницами. Всегда приходится чем-то жертвовать, если интересуешься жизнью во всех ее странных проявлениях, — как и на этот раз.
Преображенный Автономов позвонил на квартиру своей дочери, переговорил с зятем, и Аполлон встретил нас у входа в святая святых нашего Тойохаро — Бизнесцентре. Греческий красавец был весь вельветовый. Он стоял под ярким цветастым зонтиком, ибо накрапывал дождь, и бездельно покуривал сигарету. Тесть и зять жарко пожали друг другу руки. Мое рукопожатие было отстраненно-прохладным.
В этот час бильярдная Бизнесцентра еще не работала, но Аполлон, свой человек в этом доме, где витал, кажется, в воздухе легкий шелест банкнот, где незримо прокачивались миллионы и миллиарды, переговорил на вахте с двумя молодыми стражами опасной внешности и тут же вернулся с драгоценным ключом, подбрасывая его на ладони.
— Молодец, Аполлоша! — радостно похвалил зятя Автономов. Нетерпение и вожделение двигали им.
Мы поднялись в лифте па верхний восьмой этаж.
В просторной бильярдной встретила тишина. Три больших стола с зелеными полянками сукна. Безлюдная стойка неработающего пока бара. Аполлон по-хозяйски распахнул шторы на высоких окнах, и помещение залило уличным светом.
Для разгона, как выразился господин Автономов, он выбрал в партнеры меня. Я пожал плечами. Я слабый, безвольный, равнодушный игрок, меня не прельщает бильярд, не помню уж, когда и по какому случаю я брал в руки кий. Американка? Что ж, пускай американка, эта простейшая из возможных комбинаций. Мы сняли куртки. Мы выбрали кии по вкусу: я наиболее короткий, он наиболее длинный. Мы согласованно закурили (пепельница на металлическом стержне услужливо стояла рядом), и господин Автономов, которого я уже с трудом узнавал, накинулся на меня. Верней, он алчно и хищно набросился на шары — дорвался.
И пятнадцати минут, кажется, не прошло, а он уже вел со счетом 2:0. Соответственно — 8:2, 8:1. Позор тебе, писака! — прочитал я на лице Автономова.
— Все, хватит. Сдаюсь, — сказал я. — Уступаю вам место, Аполлон.
Хищный Автономов радостно рассмеялся. Наблюдатель Аполлон легко оторвался от подоконника и приблизился к столу. Он привычно белозубо улыбался.
— А вы ас, Константин Павлович. Вот не ожидал, честно говоря, — похвалил он тестя.
Автономов сиял.
— Не слабак, нет?
— Какой слабак! С вами опасно играть. Можете раздеть до трусов.
— Ну-ну, заливаешь, Аполлоша. На денежки будем сражаться?
— А здесь иначе не играют, Константин Павлович.
И какие ставки? — остро спросил Автономов.
— Ну какие… Всякие. По договоренности, Константин Павлович. Бывают и лимонные партии.
— Да ты что! Неужели на лимоны режутся?
— Случается по пьяни.
— Ну, лимон, Аполлоша, — это перебор. Хотя денежки у меня имеют ся. Вчера, — Автономов засмеялся, — наградили премией за добросовестный труд.
— А я вчера наказал одного толстосума.
— Да? Молодец!
— А что если по пятьдесят штук партия? — предложил улыбчивый Аполлон.