— Ты именно из таких, — жестко определил мою сущность К. П.
Но сначала появился зять Аполлон, 27-летний молодчик с внешностью греческого героя, несовременный красавец. Он вошел на кухню вслед за своим тестем, высокий, стройный, светловолосый, затянутый в светлые джинсы, в небрежно распахнутой светлой ветровке, и осветил кухню белозубой улыбкой: — Здравствуйте.
Сразу как будто послышалось учащенное женское дыхание, прошелестел, кажется, шепоток: — Какой парень, девочки! Отпад! — И сразу подумалось, что Зинаиде, дочери Автономова, нужно держать своего мужа дома на привязи, если она хочет сохранить семью.
Нам не доводилось встречаться. Зятем Автономова этот несусветный Аполлон стал полгода назад, и произошло это без громкой огласки, без пышной свадьбы.
— КТО ТАКОЙ? — спросил я Константина Павловича, когда он сообщил в один из заходов ко мне, что его дочь обзавелась новым мужем.
— ВАРЯГ! — последовал краткий ответ. Автономов был явно озабочен.
Аполлон Бельведерский прибыл прямиком из столицы.
— И чем он занимается, Костя?
— Малюет.
— В смысле?
— Художник.
— Дипломированный?
— О да!
— Видел его работы?
— Видел. По-моему, заумь.
— Андеграунд, что ли?
— Что-то в этом роде. Трудно сказать. Бородатые женщины, например. На фоне каких-то металлоконструкций. У тебя когда-нибудь были бородатые женщины, Анатоль?
— Усатенькие попадались.
— РАИСА ПРЕДСКАЗЫВАЕТ НЕИЗБЕЖНЫЙ СКОРЫЙ РАЗВОД.
— Так. Ясно.
— РАИСА РВЕТ И МЕЧЕТ, — сообщал Автономов через месяц-другой.
— Почему?
— Ну, видишь ли, он не имеет постоянной работы. Она считает, что он живет на содержании Зины.
— А это так?
— Возможно. Не знаю. Я не лезу в их дела и ей советую не вмешиваться. Но ты же знаешь Раису! Ты вообще знаешь тещ?
— Не вспоминай.
— А Зинаида стоит за него горой.
— Молодец.
— Смертельно любит.
— Так и надо.
— А РАИСА БЕСИТСЯ.
— Ничего, Костя, перебесится. В конце концов, они не с вами живут.
— А он неизменно вежлив и насмешлив. На него ее эскапады не действуют.
— Умная позиция.
— РАИСА, — (это уже недавнее сообщение), — ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, АНАТОЛЬ, ХА-ХА, КАЖЕТСЯ, ПОЛОЖИЛА НА НЕГО ГЛАЗ.
— Да ты что?!
— Серьезно.
— И в чем это выражается?
— Да во всем. То зверем смотрела, а теперь не знает как и чем
угодить.
— Это же прекрасно!
— ТЕПЕРЬ БЕСИТСЯ ЗИНАИДА. — Ха-ха-ха!
Автономов познакомил нас.
Почти с восхищением рассматривал я великолепное лицо этого молодого Аполлона, пока он, скромно присев на табурет, закуривал «честерфильдину».
— Слышал, Константин Павлович, что Раиса Юрьевна отбыла в столицу? — пустил он первое облачко дыма.
Автономов хлопотал у плиты. Очень вкусно пахло жареным мясом.
— Точно, Поль. Отбыла. Очень хорошо.
— И надолго?
— Говорят… в банке говорят, что на пару недель. А я, Поль, между нами говоря, не заплакал бы, если бы она стала невозвращенкой, — вдруг раскрылся, как на духу, Автономов. — Нет, не заплакал бы!
— Ну-у, Константин Павлович! Как можно! — блеснул в улыбке зубами его зять.
— Ладно, Бог с ней. Как Зина? Давно не видел.
— А все в порядке. По весне иностранцы налетели. Туристические группы, коммерсанты. Зинуля сейчас нарасхват.
— А Витька? — вспомнил Автономов своего семилетнего внука, сына Зинаиды от первого брака.
— О, Витька! Витька помешался на своем личном компьютере. Меня обучает, но я в этих играх бестолковый.
— Ну, а сам-то ты как живешь? — повернулся от плиты папа Автономов.
— Я — как? Со мной сложней, — опять белозубо улыбнулся Аполлон. — У меня вообще-то к вам приватный разговор есть, Константин Павлович.
— Говори.
Я стал было подниматься, но Автономов удержал: сиди, от тебя секретов нет.
Легкий румянец — детский румянец — проступил на лице 27-летнего красавца. Он смущенно улыбнулся, откинув со лба светлую прядь волос.
— Дело житейское, Константин Павлович. Мне деньги понадобились. Не сможете выручить на два-три дня? — легко произнес Аполлон.
Тесть его ничуть не удивился, лишь мигнул разок-другой.
— Много? — быстро спросил он.
— Умеренно. Двести пятьдесят штук.
— Для дома, для семьи? — небрежно осведомился Автономов.
— Да нет, знаете…
— А что?
— Долг чести, Константин Павлович.
— Ого! Долг чести. В карты продулся, что ли?
— В карты не играю, Константин Павлович.
— Казино? Рулетка? Извини, что допытываюсь, но мне интересно.
— Бильярд, — четко определил его зять, блеснув глазами.