— Да, было что-то. Что-то бормотал, с кем-то спорил.
— Сам с собой, наверно, спорил. Послушай, Ната, а как ты смотришь, если я съезжу на пару недель на Синегорские минеральные воды? Путевку легко купить. Подлечусь там.
Улыбка сразу слетела с ее свежего, круглого, миловидного лица.
— Ты заболел? Плохо себя чувствуешь?
— Нет, по… Появились, видишь ли, признаки бесплодия. Никак не могу осилить свою повестуху. Бьюсь над ней без толку. Может, перемена места поможет. В Синегорске сейчас тихо, спокойно.
— А здесь я тебе мешаю, да?
— Нет, что ты, дорогая! — неловко соврал я.
— Да, я. Конечно, я, — грустно проговорила она.
— Не выдумывай, Наташа.
— Ты привык быть всегда один. А теперь я мельтешу перед глазами.
— Перестань, пожалуйста. Мне очень хорошо с тобой. — Но, видимо, в моем голосе не было истинной убежденности.
— Что ж, поезжай, если тебе надо, — услышал я скорбное согласие. — Я могу помочь с путевкой.
И на этот раз обошлось без ритуального утреннего поцелуя — ушла. Почти сразу же напомнил о себе Константин Павлович Автономов. Голос его был неулыбчив.
— Анатоль, как самочувствие?
— Ничего, спасибо, — неулыбчиво ответил я. — А твое?
— Хреновое. Подъезжай ко мне на службу.
— Это зачем еще? Похмеляться? Исключено. У меня работа.
— Ты, кажется, вчера что-то говорил насчет спонсирования твоей книжки? — пробубнил Автономов.
— Говорил. В шутку.
— А я говорю всерьез. Приезжай, обсудим.
— Да-а? — воспрял я.
Да, да. Знаешь, где мы находимся? Записывай адрес. — Он продиктовал, а я быстро записал. — Поспеши, пока генеральный на месте. И желательно иметь какое-нибудь официальное прошение. От издательства, что ли.
— Само собой! Ну, Костя, ты настоящий друг!
— Да, я такой, писака.
— Патологический дружище! — несло меня.
— Эй, ты, полегче! И вот что, Анатоль. Ты астрономическую сумму не заламывай. В разумных пределах, — хмуро закончил он.
Разумной суммой в нашем издательстве посчитали двадцать семь миллионов рублей. Исходя из предполагаемого объема книжки. Исходя из предполагаемого тиража и твердой обложки. Исходя из авторского гонорара и растущей инфляции.
Я сам отстучал на официальном бланке издательства «прошение» на имя коммерческого директора фирмы «Зевс» К. П. Автономова. К нему была приложена соответствующая издательская калькуляция.
— Когда сдадите рукопись? — спросил меня директор издательства Александр Смирных, необычайно моложавый, чрезвычайно деятельный, как работяга муравей.
— Если поднапрягусь, Саша, — сказал я, — то через месяц или полтора. А когда издадите?
— Через три месяца после сдачи рукописи. Максимум через четыре.
— Хорошие темпы, господин издатель. Но для вдохновения мне нужен аванс.
— Получите, как только они перечислят деньги. Не раньше.
— Жлобы вы все тут, — дружески пробурчал я уходя.
ТАКИМ ВОТ СТРАННЫМ ОБРАЗОМ РАСПОРЯЖАЕТСЯ НАМИ, СОЧИНИТЕЛЯМИ, СОВРЕМЕННАЯ СУДЬБА-ЛИХОДЕЙКА.
…- Почти тридцать лимонов, ого! — наморщил свой явно похмельный лоб коммерческий директор К. П. Автономов. — Стоит ли твой опус таких денег?
— Обижаете, Константин Павлович.
— А сколько из этой суммы они тебе отвалят?
— Посмотри калькуляцию еще раз. Там есть.
— А! Вижу. Негусто.
— Да, хреновато.
— Но лучше, чем ничего.
— Лучше.
— Пошли к шефу, писака.
— Пошли.
И мы появились в кабинете генерального директора, который умучил меня вчера анекдотами… Пышноволосый, тучный Игорь Евсеевич необычно хмуро поздоровался со мной. Он долго и с видимым отвращением изучал издательское «прошение» и калькуляцию. Наконец поднял на нас глаза.
— Ну и что от меня требуется? — хрипло спросил он Автономова.
— Твое согласие, Игорь, — отвечал тот. — Остальное я сделаю сам. Надо помочь бедному старому писаке. Он на свой нищенский пенсион живет. К тому же молодожен в некотором роде.
— Как ты, значит? А книжка-то хоть хорошая? — перевел генеральный тяжелый взгляд на меня.
Я пожал плечами: что тут скажешь?
— Тебя спрашивает генеральный директор: книжка-то хоть хорошая? Отвечать надо, — дернулся в кресле Автономов.
— Зачитаешься, — сказал я. И, обращаясь к этому Игорю Евсеевичу, добавил, что издательство предполагает в порядке благодарности за помощь разместить на первой странице книжки броскую рекламу фирмы «Зевс». Как он на это смотрит?
— Отрицательно, — односложно отрубил тяжелый мужик. И нажал кнопку селектора: — Маша, сделай нам три кофе. И не пускай ко мне полчаса никого.