Звонить Автономову в этот вечер я все-таки поостерегся. Это грозило непредсказуемыми последствиями — его вторжением в наше гнездышко и стихийным разрушением семейной идиллии. ПОДОЖДЕТ. ПЕРЕБЬЕТСЯ.
Но ночью, после сладкого ритуала, он мне приснился, причем в безобразном, непристойном виде. Совершенно голый, пьяный, в ошметках грязи, он гнался по улице за автобусом, поливая прохожих матом… Я проснулся с содроганием. Осторожно перелез через Наташу и закурил на кухне очухиваясь. Как растолковать этот дикий сон? НЕ СВИХНУЛСЯ ЛИ Я СЛЕГКА НА ПОЧВЕ АКТИВНОГО СОЧИНИТЕЛЬСТВА?
Однако утром пробудился как ни в чем не бывало, без тяжелых ощущений. Необычно для себя рано встал, около восьми часов, а к девяти пошел сопровождать Наташу в поликлинику.
— Зачем? — не поняла она моего подвига.
Я объяснил: загляну, мол, заодно к Автономову в его фирму. Проведаю дружка спозаранку.
— А! Понятно. А я уж, дурочка, подумала, что ты ради меня пожертвовал сном.
— Конечно, ради тебя, — льстиво и лживо заверил я ее.
Господин Автономов отсутствовал. Но г-н Игорь Евсеевич Мельников, гендиректор, присутствовал. Я заглянул в его кабинет, и он, узнав меня, громогласно и радушно пригласил заходить.
— Как дела? Слышал от Автономова, что вы в Синегорске отдыхали? — протянул он мне початую пачку «Честерфильда», когда я уселся на стул.
— Точней, работал. И, кажется, слегка перетрудился.
— Да? Это бывает. Мы тут тоже инфаркты зарабатываем. Деньги в издательство перечислили.
— Спасибо, Игорь Евсеевич, — искренне поблагодарил я.
— Автономова благодарите. Кстати, что с ним, вы не в курсе? — пробасил генеральный.
— Что с ним?
— Да какой-то он странный в последнее время. Дерганый какой-то, беспокойный. Я грешным делом думаю, все ли у него дома в порядке. Подруга-то у него молодая… ладят ли они?
— Ничего не могу сказать. Не знаю.
А может, ты сам, Константин Павлович, объяснишь нам, чего ты такой дерганый в последнее время? — громогласно спросил генеральный входящего в кабинет Автономова — в светлом костюме, ярком галстуке, с «дипломатом» в руке.
Автономов улыбнулся, увидев меня:
— Анатоль! Прибыл! — Крепко пожал мне руку, похлопал по плечу, поздоровался с шефом и тут же погасил улыбку.
— Никак, косточки мне перемываете? — тревожно спросил он.
— Да что ты, Константин Павлович! Как можно! — пробасил его простецкий шеф. — Просто хотелось бы знать, чего ты такой дерганый в последнее время.
— С чего взял, Игорь Евсеевич? — неприязненно откликнулся Автономов, сразу напрягаясь.
— Да видно же, Константин!
— Ерунда. Обман зрения. Ну, может, подустал слегка. У тебя же тут не работа, а потогонка.
— А что делать, Костя? Хочешь денежки хорошие получать, надо крутиться.
— Вот и кручусь, сам видишь. Вот и раздергался.
— Ладно, ладно, замнем. Командировочные получил?
— За ними приехал.
— Бери с запасом. Представительские тоже. Информируй почаще. От рюмки воздерживайся по возможности, — широко оскалился в улыбке простецкий мужик Мельников.
— Ты тоже не злоупотребляй, — не остался в долгу Автономов.
В своем невзрачном, тесноватом кабинете он уселся за стол с двумя телефонами и факсом, остро глянул на меня, как на чужака, и поинтересовался:
— Когда прибыл?
— Вчерась.
— Молодец, что сразу зашел. Я тебе собирался звонить, а ты сам явился. Молодец, — похвалил он меня, как начальник подчиненного. Закурил, пустил облачко дыма и строго спросил: — Ты все понял?
— Что именно?
— Я лечу в командировку в Москву, пошла бы она подальше. Отбивался как мог, но не удалось. Недели три там пробуду. Теперь понял?
— Теперь понял. Летишь в командировку в Москву, — ответил я, удивляясь строгости его тона.
— Выводы сделал?
— Нет.
— Разжевать тебе надо?
— Пожалуй, надо.
— А еще писатель! Знаток человеческих душ! Мила остается одна, — веско сказал он.
— С дочкой, — уточнил я.
— Дочка не в счет. И родители не в счет. По сути, она остается одна. — Он со значением посмотрел мне в глаза.
— Ну и?..
— Я тебя уполномочиваю… верней, я тебя прошу, Анатоль, присматривать за ней. Можешь ты это сделать ради меня, Анатоль? — строго спросил Автономов.
— О Боже! — выдохнул я, откидываясь на спинку стула.
— Что такое? — нахмурился он.
— Ты представляешь, о чем просишь? Что значит «присматривать»? Следить, что ли, за ней?
— Нет, следить не надо. Да ты и не сможешь. Ты три-четыре раза загляни к ней вечерком домой. Без предупреждения, неожиданно. Можешь со своей Натали. А я буду тебе позванивать, узнавать, как и что.