— Гляди ты, не прокисло! — удивляется. — Молока не хочешь?
— Не-е… — мотает Юрка головой.
— Ну, тогда Эмке будет, — решает Стасик и сливает молоко в кружку: бидончик нужен для крабов.
— Юлий Семенович, — обращается Стасик к палатке соседей, в которой слышится возня и покряхтывание, — на охоту не желаете?
— Я последние известия послушаю, — отвечает мужской голос. — Разленился что-то окончательно!
— Мы тоже проспали, — с веселым озорством признается Стасик. — Но попробуем!
Станислав — Юлию Семеновичу: «Море я люблю. Всякое. Тихое, когда полный штиль и когда мечет оно на берег громады волн, крушит все, пенится… Такое — мятежное — даже больше. Почему? Трудно объяснить. Должно, человеку вообще нравится природа в своих бурных проявлениях. Скажем, гроза, ливень, если, конечно, не в дороге прихватило тебя, а наблюдаешь все это из укрытия, когда за воротник не капает. У нас дома — Днепр, лодка своя. Но река — это не то. И потом в чем суть? Суть в том, чтоб бродяжничать. Это уже, должно, в крови. Осень, зиму ничего не чувствуешь, а вот весной, когда стает снег и чуток подсохнет асфальт, тянет куда-то, мочи нет. Такая, знаете, тоска по трассе… «Охота к перемене мест» — так, кажется, у Пушкина? И все равно куда ехать, лишь бы ехать. Должно, как бы на человека ни наслаивалась цивилизация, а он в душе кочевник, как в далекие времена далеких предков наших, ходивших еще в звериных шкурах. Назовите мне хоть одного из ваших знакомых, который не мечтал бы податься куда-нибудь. Подсознательное это, глубинное очень чувство или тяга, назовите как хотите. Я на своем мотоцикле — он у меня уже десятый год, старый и верный друг, можно сказать, — так вот на нем я объездил весь юг Украины, был не раз в Крыму, был на Кавказском побережье — Темрюк, Геленджик, Адлер, был даже на Тереке (комаров там тьма, но рыбалка необыкновенная!). А это вот подался сюда, в Железный. Слышу — говорят, а я ни разу не был. Ну и… Представлял почему-то себе, знаете, нагромождения железа: краны там, балки металлические, суда и баржи… А приехали — удивился: совхоз, обыкновенное село, ну море и ни куска железа. Когда-то мы стояли за Евпаторией… Прикатили. Смотрю — от Саков до самой Евпатории, это километров пятнадцать, если не больше, — смотрю, узкая полоска, перешеек вроде. Справа озеро, слева море. И на этом перешейке — метров двести шириной — ступить негде: так набито. А тут еще железная дорога рядом и автотрасса. Гул непрерывный, движение. Нет, это не по мне. Расспросил я местных ребят, что и где. Ну и подались за город, за «Чайку» — есть там такой санаторий, что ли. Глядим — море, пустой берег и только кое-где палатки нашего брата «дикаря». Спрашиваю одного — лежит, бородища во! загорелый, как сатана, — спрашиваю, как, мол, тут. «Нормально, — говорит. — Продукты в «Чайке», вода на маяке, туалет в кукурузе, а море — вот оно!» Да, стали мы там в пяти метрах от воды на обрывчике песчаном. Раздолье! Море с тобой весь день. А потом, через недельку так, шторм. Ветер палатку рвет, брызги летят… Ну мы отступать не стали, соорудили защитный вал — из водорослей, голышей. Приволок я кусок брони — метров пять длины и полметра высоты, полукругом, будто изогнутый специально. С войны еще, рваная. Силенка у меня есть, а тут пока допер — думал, глаза вылезут. Должно, не меньше тонны в том куске… Да, к чему это я веду? Ах да: в Железном — железа не оказалось, как видите. Обманчивое название. Все бы ничего, если б не толкучка. А вообще уже обрыдло — и рыбалка, и валяние на песке, и все такое прочее. Руки по работе скучают. Сидим тут из-за Юрки, пацана. Он, правда, у нас ничем не болел, вроде меня — тьфу, тьфу, тьфу! — ну а все же… Надо! Море тут чудное, и берег превосходный. А на Тендровской косе не бывали? Ну, многое теряете! Вода чистейшая, прозрачнейшая, и сколько видит глаз — ни души. Море, солнце и чайки. У нас сейчас трудно найти такой уголок, где не толклись бы. Толкотня — это еще полбеды. А вот оскверняют… Возьмите Железный. Такое благодатное место, а посмотрите — сплошной ведь мусорник. Вон валяются консервные банки, бутылки, арбузные корки — прямо под ногами. А на месте базара по утрам вырастают целые горы мусора. Да и в пансионатах не везде чисто. А на берегу, на песке? Русский человек, славянин — широкая натура. А вот от грязи никак его не отучишь. Где ел, там и насвинячил. Нет у нас рефлекса на грязь и беспорядок. Таблички со строгими надписями и прочее — ерунда все это. Уважение к земле, по которой ходишь, к природе должно впитываться с материнским молоком — вот тогда будет порядок. Когда никто за тобой не наблюдает, а сам ты, не из боязни штрафа или нагоняя, а сам, в силу внутренней потребности, склонности к чистоте, будешь следить за всем, за землей-матушкой — вот тогда можно говорить о культуре быта. А так… Вон, видите, понесла? Сейчас вывалит возле палатки… Ну, что я говорил? Где у нее глаза, у этой дамы с подкрашенными губами и маникюром! Почему мозговые извилины не срабатывают? Я уже пробовал объяснять в популярной форме азбучные вещи. Обижаются! Эдаким взглядом тебя обдаст!.. Интеллигенция, туды ее. А ведь здесь, будь настоящий хозяин, можно было бы рай соорудить. Сказку! Райбыткомбинат — какой он, к черту, хозяин! Вон «Якуталмаз» корпуса ставит — это по-хозяйски. Строит капитально. Это по мне. Или дальше — завод чистых металлов. Тоже солидно. По-современному. Через пять-десять лет тут нашему брату «дикарю» некуда будет ткнуться. И правильно! «Дикарь» должен быть особо тактичен и чуток по отношению к окружающей природе. Я бы даже учредил курсы и выдавал удостоверения на право жить «дикарем». А что? Посадил бы эту даму с пышной прической за парту и месяц втолковывал бы ей в дубовую нафуфыренную башку, какой человек вправе считать себя культурным: тот ли, что ездит на «Жигулях» и следит везде, или тот, который землю уважает! И крупно штрафовал бы без исключения всех, кто без разрешения поселился «дикарем». А что делать, если некоторые привыкли уважать только штрафы, только то, что бьет по личному карману? Спросили бы меня: Стасик, ты вот рабочий человек, рабочий класс, как ты мыслишь насчет отношения человека и природы? Будь моя воля, я перво-наперво ввел бы в школьные программы курс экологической гигиены. С первого класса. Не слыхали о таком предмете? Ну, может, я не совсем точно определил его, но суть, по-моему, ясна. А то что получается: такое великолепное море и человек, как единственный на земле производитель мусора. Разве это совместимо?..»