ОГОРОД
Как-то еще осенью сосед по балкону, отставной военный, ведавший какой-то огородной комиссией, предложил нам участок земли за городом. Соток шесть. «И картошка своя, — ворковал он доверительно, дебелый, плечистый, с мясистыми крупными чертами лица, и было несколько неожиданно слышать в басистом голосе этого дородного человека нежные воркующие интонации. — Опять же — фасоль, лучок и прочая петрушка…»
Идея была заманчивой. Огород — это не столько свежие овощи, сколько ощущения сладости физического труда, уже, к сожалению, утраченные нами, жаркий ветер степи, непраздный обед под открытым небом… Виделось все это в самом привлекательном свете. Мы поговорили на эту тему — хорошо бы, дескать, — и забыли.
А весной, когда началась посевная, пришло по почте официальное уведомление — открытка с обозначением времени и пункта сбора («…общее собрание… Явка обязательна… С собой иметь грабли…»). Сосед держал слово. Но мы, когда настало время действовать, заколебались. И задумались, что же такое огород, не анахронизм ли это и нужен ли он вообще современному горожанину?
Я вспомнил детство — в семье у нас царил культ огорода. Огород — кормилец, огород — это свято, непререкаемо, без него жизнь вообще немыслима. Так считали родители, и теперь я понимаю их: они были выходцами из крестьян, и тяга к земле жила у них в крови. Кроме того, они пережили две голодовки и две опустошительные войны.. В голодном тридцать третьем году мы переехали на Донбасс, и первое, что мне запомнилось из картин тех далеких дней, это огромные брылы земли, вывороченной дружной ватагой земляков-переселенцев в три или четыре лопаты: молодые крепкие ребята становились в ряд и в один прием переворачивали целые пласты чернозема. Помню, как сокрушалась мама, завидев вздыбленный клин: «Бо-оже, что ж я теперь делать буду! Как же тут сажать?!.» Чуть не плача, она принялась разбивать сапкой громадные брылы, и нам, малышам, казалось, что ей никогда не совладать с этим неподатливым куском земли, находившимся сразу за станционным поселком у самого края поля, в конце которого выступали из-за горизонта терриконы шахт, далеких и близких.
В ту пору считалось, что, если есть огород, жизнь идет нормально. Даже потом, когда семья стала на ноги, огород и все, что с ним связано было, занимало в семейных расчетах одно из главных мест. И так было не только у нас — у соседей, квартирных хозяев, знакомых и сослуживцев отца. Все важно было — и где выделены огороды, и далеко ли, и какая земля. Мне сейчас кажется, что в пору моего детства все взрослые только и занимались тем, что возделывали огороды или говорили о них.
О том, что предстоит идти на огород, нам, детям, сообщалось заранее. Мама готовилась к этому немаловажному событию тщательно, и мы слышали, как родители в деталях обсуждали его. Мы ждали похода с радостным нетерпением, точно праздника. И он приходил, этот долгожданный день.
Когда мы просыпались, все уже было готово: рогожная корзина с провиантом, бидон для воды, который мы наполним только в лесу, отточенные с вечера сапки. Нам Оставалось лишь умыться, перекусить, и мы трогались. Праздник начинался с дороги. Путь был неблизкий — надо было пройти один лес, наш, поселковый, затем большой и, наконец, за ним находилось поле, отведенное под индивидуальные огороды.