Настя в ответ на это обреченно застонала и устало привалилась к стенке лифта, при этом уронив сумку рядом с собой. Ну вот почему? Может ей кто-нибудь объяснить, почему всякая фигня постоянно происходит именно с ней?! Ладно готовить последний звонок… ладно выполнять обязанности старосты. Но застрять в лифте собственного дома, да еще наедине с Ромой?! Ну вот за что?
А парень тем временем нажал на кнопку вызова оператора и стал объяснять, что они застряли и им нужна помощь. Настя минуты три слушала разговор вполуха, жалея бедную-несчастную себя, а потом почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Мама звонит.
— Але? — глухо проговорила Настя в динамик и, облокотившись спиной о стенку лифта уже спиной, сползла на пол.
— Насть? Ну где вы? — обеспокоенно спросила Татьяна. Она явно переживала из-за того, что дочери с другом довольно долго нет дома.
— Мы? А мы в лифте застряли, — поразительно просто пояснила Настя, поднимая глаза на Рому, который закончил разговор с оператором, прислонился плечом к стене и ткнулся в телефон, печатая кому-то сообщение. Скорее всего — своей маме.
— Как это в лифте застряли? — Татьяна даже опешила. — Это в каком вы лифте застряли?
— В нашем, мам. Все в порядке. Рома уже связался с оператором, сказал, что мы застряли…
— Сказали, максимум, через полчаса будут, — вставил Роман, отвлекаясь от переписки с собственной матерью.
— Вот, — кивнула Настя, обращаясь к маме. — Сказали, что примерно через полчаса будут нас вытаскивать.
— Ясно, — хмыкнула Татьяна, и Настя поняла, что ее мать явно не в восторге от происходящего. — Сейчас сама попробую позвонить им. И не делайте там с Ромой глупостей.
— Ладно.
И Настя отключила связь, закатывая глаза.
— Не делайте глупостей, — передразнила девушка мать, убирая телефон в карман. — Конечно, нам же в лифте заняться больше нечем, кроме как глупостями заниматься.
— Сейчас выебу тебя, Насть, — проговорил Рома, не отрываясь от телефона. Он, конечно, услышал бормотание подруги и без проблем понял, о чем речь. — Потому что заняться в лифте и правда больше нечем.
— Не, лучше скажи «ревербератор», — попросила Настя в ответ, вяло улыбаясь. Она прекрасно знала, что насиловать ее Роман точно не будет.
— Ревербератор, — отозвался парень, картавя в слове сразу все четыре буквы «Р», после чего приложил телефон к уху и стал слушать гудки. Поморщился. Ему никогда не нравилось, когда его дразнят картавостью и просят произнести слово, в котором слишком много рычащих. Затем проговорил, прижимая телефон плотнее к уху и пытаясь разобрать сквозь помехи, что ему говорят. — Алло, мам? Меня Настя в гости позвала, дождь переждать, а мы в лифте застряли. Нет, все нормально. Да, мы в порядке. Не переживай, мам, мы уже звонили оператору, нас минут через тридцать должны вытащить. Хорошо. Я перезвоню. Пока, — и положил трубку.
— Все как на уроках ОБЖ? — хихикнула Настя. — Что-то случилось — сначала надо позвонить маме, а только потом уже тому, кто действительно может помочь.
— В итоге тем, кто может помочь, мы позвонили сначала, — презрительно фыркнул Рома и, опустившись на пол у другой стены лифта, снова уткнулся в телефон.
— Ничего мы полезного с ОБЖ не уносим в голове…
Некоторое время они так и сидели, глядя в светящиеся экраны своих телефонов. Каждый занимался своим, и думал, соответственно, о своем. Правда, в итоге, мысли, что у девушки, что у парня, возвращались к одному — что они заперты наедине в лифте и, на самом деле, черт знает, когда их оттуда вытащат. И это, черт возьми, напрягало обоих. Потому что на улице практически ночь, спасать из замкнутого пространства их не торопятся, родители обоих беспокоятся… и не только потому что они застряли в лифте, а в большей степени, пожалуй, потому, что оба застрявших — здоровые в биологическом плане подростки с дурными головами и гормонами. И этим подросткам, по мнению родителей, видимо, для полного счастья сейчас в лифте разве что алкашки не хватает.
Настя размышляла о своей влюбленности в Рому. Нет, сейчас она не была влюблена — ни в Рому, ни в кого-либо вообще — но буквально несколько лет назад она действительно залипала на него, радовалась, когда его тетрадь по какому-то предмету попадала ей в руки, когда ее нужно было раздать, но сейчас… ей не то чтобы плевать — просто без разницы, где Рома и с кем. Сейчас он для нее одноклассник и хороший друг, не более. Да и зачем ей это «более»? Влюбляться нет ни времени, ни желания, а вкладываться в отношения — тем более. Так что Настя вполне довольна своим положением на данный момент.
У Ромы же в голове бродили мысли куда более мутные. Он не совсем понимал, что с ним происходит, не совсем понимал, почему он продолжает встречаться со своей девушкой, если к ней он ничего не чувствует, а с той, к которой чувствует нечто — находится сейчас в одном лифте. С ней ведь можно поговорить, в конце концов, наглости и желания у него для этого хватить должно. Только он почему-то собраться в кучу и заговорить никак не может.
— Долго их нет, — проговорила Настя, прерывая размышления. Она выключила экран почти севшего телефона и, встав, потянулась. — Сорок минут уже. А ты говорил про полчаса!