– А погодка-то все хуже и хуже, – заметил Хуан, нависнув над рулевым колесом, словно, приблизившись на десяток дюймов к стеклу, он должен был видеть яснее. «Хууууже».
Паркер крепко держался за приборную доску. По мере увеличения снежного покрова шины пикапа вели себя все менее предсказуемо. Хуан управлял автомобилем, больше полагаясь на чутье, чем на зрение, колеса не раз соскакивали с проторенной дороги, и Хуану приходилось крутить баранку в разные стороны, чтобы найти колею.
– Неудачный день мы выбрали для этого дела. («Дееееела».)
– Рули давай, – огрызнулся Лайл. – Бывало и похуже. Помнишь то время в Прайор-Маунтинс?
– Sí. Было так же хреново, как сейчас.
– Тогда было хуже, – убежденно заявил Лайл.
Раздался металлический лязг, и Паркер услышал, как что-то пронзительно скрежещет по борту пикапа.
– Что еще за черт? – спросил Лайл приятеля.
– Столб ограды, я думаю.
– Значит, мы по-прежнему на дороге.
Хуан что-то засвистел.
– Можно было бы повернуть назад, – заметил Паркер.
– Можно, – согласился Хуан. – По крайней мере, я мог бы вернуться по нашему следу. А так вообще не вижу, куда мы едем.
– Все нормально, черт бы вас побрал! – рявкнул Лайл. – Я знаю, где мы. Рули давай. Мы в любой момент можем увидеть тот старый дом.
Паркер посмотрел в окошко. Снег налипал на стекло и покрыл его почти полностью, кроме небольшого участка размером со спичечный коробок. Впрочем, через него все равно нельзя было ничего разглядеть.
Паркер не сразу сообразил, что Лайл обращается к нему.
– Что ты сказал?
– Я говорю: ты наверняка не думал, что сегодня у тебя выдастся такой денек.
– Нет.
– Люди вроде тебя считают, что судья говорит только истинную правду, так, мать твою?
Паркер пожал плечами.
– Думал, сделаешь посмешище из моего деда и позабудешь об этом, да?
– Послушай, мы все выполняем свою работу. Я сделал свою. Ничего личного.
Паркер ждал, что Лайл станет спорить, но тот молча врезал ему по уху, и из глаз адвоката посыпались искры. Он услышал крик и лишь через мгновение понял, что кричал он сам.
Он повернулся к своему мучителю, баюкая ухо левой рукой.
Лайл ухмыльнулся. На кончике ствола кольта Паркер заметил кусочек кожи. Своей кожи. А пальцы были липкими и горячими от крови.
– Говоришь, ничего личного, господин адвокат? Эй, посмотри на меня. Посмотри на меня! Что ты видишь?
Паркер скривился от боли и медленно покачал головой, не зная, что и ответить.
– А видишь ты, господин адвокат, неудачника в третьем поколении. Вот что ты видишь, и не пытайся возражать, иначе я тебя измолочу до потери сознания. Еще раз спрашиваю: что ты видишь?
Наконец Паркер заговорил и обнаружил, что его голос дрожит:
– Я вижу работящего человека, Лайл. Труженика с добрым сердцем, который зарабатывает на жизнь честным, упорным трудом. Не понимаю, что в этом плохого.
– Неплохая попытка, – осклабился Лайл и сделал вид, будто хочет снова ударить Паркера, резко ткнув ему в лицо пистолетом – точно змея высунула язык. Паркер отшатнулся, и Лайл вновь мерзко ухмыльнулся. – Этот человек обмишурил моего деда, и из-за него наши дела пошли херово. Он просто развел деда, а потом слинял и спрятался за своими деньгами и своими адвокатами на всю оставшуюся жизнь. Представляешь, какой была бы жизнь деда, если бы его тогда не обвели вокруг пальца? Представляешь, как бы я жил? Уж точно не так, как сейчас. Почему этот человек совершил преступление и вышел сухим из воды? Разве ты не видишь, что из-за него пострадали и другие люди? Вот уже несколько поколений мучаются из-за этого урода!
– Я всего лишь скромный адвокат, – вставил Паркер.
– А я всего лишь никчемный работяга-неудачник. Из-за таких людей, как ты, господин адвокат.
– Послушай, Лайл, – начал Паркер, отнял руку от уха и тут почувствовал, как струйка теплой крови течет по шее за воротник пальто, – возможно, нам удастся вернуться к судье с новой информацией. Нужно где-то взять ее. Что-нибудь еще, кроме рассказов твоего деда и этих его теорий про нацистов и…
– Это не просто теории, – взорвался Лайл. – Все это правда.
– Это было так давно.
– Не важно когда, все так и было!
– Послушай, вы не предъявили доказательств. Найди мне хоть одно доказательство, и я буду представлять твои интересы, а не владения Англера.
Паркер кинул взгляд в зеркальце и обнаружил, что Лайл погрузился в глубокое раздумье.
– Занятно говоришь, господин адвокат. Много я видывал проституток, но ни одна из них не носила костюма.