Филдинг выглядел не слишком убежденным.
— Если все чирлидерши говорят, что ты такой, значит, так оно и есть. Держу пари, они перецеловали больше парней, чем кто бы то ни было.
Твою ж мать. Опять Филдинг со своими логическими выводами. Он, вероятно, гистограммы строил о том, сколько парней могла поцеловать среднестатистическая чирлидерша.
— Слушай, ты хочешь, чтобы я спросил Саманту или нет? Потому что я не собираюсь тебя целовать.
Филдинг расстроенно уставился на свои теннисные туфли. И не говоря больше ни слова, встал и потопал в аудиторию.
Я потер виски от начинающей пульсировать головной боли. Вот дерьмо.
0
5
— Это самая милая херня, которую я когда-либо слышала, — умилилась Саманта. Ее большие карие глаза распахнулись, загоревшись романтическим огнем.
— Это не мило, — раздраженно сказал я. — Это просто кошмар какой-то.
Саманта надулась и захлопала ресницами.
— Но Филдинг хочет, чтобы ты поцеловал его, — проворковала она.
— Говори потише! — я параноидально огляделся вокруг. Вся это ситуация казалась пранком, который в конечном итоге попадет на YouTube или еще какой-нибудь сайт и превратит меня в посмешище. Но нет, никто вокруг не обращал на нас с Сэм никакого внимания, несмотря на то что в обеденное время здесь довольно многолюдно. Тяжелые облака и низкая температура загнали всех в помещение. Вот-вот ожидался снег.
— Да ладно тебе, Сэм. Это очень серьезно. Что мне теперь делать? Он не отвяжется.
Саманта вздохнула и уставилась в чашку кофе, спрятав ее в ладонях.
Я любил Саманту до смерти. Она была моей единственной подругой. Мы познакомились в самом начале обучения на вводном курсе анатомии. Сначала я держался на расстоянии, потому что с первого взгляда было ясно, что Саманта — милая и серьезная девушка. Таких я избегал любой ценой, неважно, насколько они милы. У них вечно какие-то ожидания, в удовлетворении которых я не заинтересован. Но Саманта устояла перед моим природным шармом, и это было довольно круто. Потом я узнал, что у нее есть жених. Он учится в Нью-Йоркском университете. Парень — ее родственная душа аж со средней школы, она по уши влюблена и абсолютно верна. И я перестал беспокоиться. Мы оба посещали курс по физиотерапии и часто учились вместе. Она хотела заниматься реабилитацией пациентов после операций в больнице. Меня же больше привлекала профилактическая помощь — помогать людям обрести хорошую физическую форму и оставаться здоровыми. Мы оба были целеустремленными. Но, как и мне, учеба давалась Сэм нелегко. И мы отлично понимали друг друга.
Кроме того, она единственный человек, с которым я мог обсудить насущный вопрос. Клянусь Богом, любой из моих товарищей по футболу высмеял бы меня на всю округу, скажи я хоть слово об этом. Что еще хуже, эти ребята тут же начали бы доставлять проблемы Филдингу. Я, конечно, не собирался целоваться с ним, но также мне не хотелось, чтобы беднягу преследовали.
Сэм выглядела задумчивой.
— Ты думаешь, Филдинг — гей?
Я чуть не подавился салатом. Да. Уместный вопрос.
— Я не… ты так думаешь? Возможно ли вообще, что кто-то с подобным чувством стиля окажется геем? Я не знаю. Похоже, что все-таки это не про него. — Я задумался. — Я даже не думаю, что он вообще на все смотрит с такой точки зрения. Он будто планирует очередной технический эксперимент. Вбил себе в голову, что я эксперт по поцелуям, и хочет, чтобы я научил его, как научил всему остальному. Он никогда раньше не целовался, и ему в голову не приходит, что это, ну ты знаешь, интимно.
— О, боже мой! — глаза Сэм опять стали щенячьими. — Филдинг хочет, чтобы ты забрал его первый поцелуй!
Она приложила руку к сердцу, будто хотела унять сердцебиение.
— Сэм, эта коробочка с йогуртом вот-вот окажется у тебя на голове. Помни, у меня есть младшая сестра. Я не буду деликатничать.
— Но, Мик! Это ведь его первый поцелуй. Ты помнишь свой первый поцелуй?
Я ткнул вилкой в салат, призадумавшись.
— Да. Это была тетя моего друга Дина. Ей было что-то под тридцать. Я ночевал у Дина, когда она гостила у них дома. Перед сном я пошел попить воды, а она затащила меня в свою спальню и прижала к стене. Мне было четырнадцать.
— О, — грустно вздохнула Сэм, положив свою руку на мою.
— Ну и что такого? Я же парень. И я не сказал «нет».
— Но… она украла твой первый поцелуй. Он должен был стать волшебным.
Я пожал плечами.
— Наверное, для девушки это так.
Но ее глаза были полны сожаления, и я почувствовал легкий дискомфорт. Никогда раньше не задумывался об этом, но теперь осознал, что взрослая женщина, соблазнившая четырнадцатилетнего друга своего племянника, была не слишком достойной партнершей для первого поцелуя. Она даже не была хороша собой и не очень мила в этом плане. И стала раздражительной, когда я кончил слишком быстро, словно ожидала, будто девственник окажется лучшим сексуальным опытом в ее жизни. Помню, после этого чувствовал себя довольно дерьмово. И никогда не рассказывал Дину.
Салат стал безвкусным, и я оттолкнул его от себя.
— А ты? Полагаю, твой первый поцелуй состоялся с Робом?
На лице Сэм появилась мечтательная улыбка.
— Да. В доме моих родителей. Нам было по двенадцать. Теплая летняя ночь, мы сидим на пристани. Полная луна, сверчки стрекочут… Боже, это было что-то запредельное.
Я проворчал.
— Над твоей головой парят сердечки и цветочки. Меня сейчас стошнит.
— Ага, — Сэм выглядела очень довольной.
— Но вот тебе еще одна причина, почему я не могу этого сделать. Ты права — первый поцелуй Филдинга должен что-то значить, а не быть упражнением в получении навыков.
Сэм пару раз отхлебнула супа, размышляя об этом.
— Мик, ты же лучший друг Филдинга. Возможно, его первый настоящий друг. Ты очень мил с ним.
— Я… уживаюсь с ним, вот и все. Он очень интересный. И ты знаешь, какой он. Филдинг, возможно, самый умный человек из тех, кого я встречал или повстречаю в своей жизни, но он нуждается в человеке, который будет заботиться о нем.
— Я просто говорю, что он очень привязан к тебе, — терпеливо объяснила Сэм. — И, давай заглянем правде в глаза, ты офигенно горяч. А что до первых поцелуев, у него может выйти и хуже.
Я пристально посмотрел на нее.
— Филдинг совсем не такой. Он никогда не воспринимал меня в таком ключе — да и вообще никого другого, если уж на то пошло.
— Но ведь он сам попросил тебя. Так что, возможно, это значит для него больше, чем он показывает — или даже больше, чем он понимает. Он может не осознавать, что чувствует.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет. Не придумывай. Говорю тебе, он просто вбил себе в голову, что я «лучше всех целуюсь в кампусе», и хочет перенять мои навыки, типа «вулканское слияние разумов»2. В этом нет ничего личного.
Сэм с сомнением постучала пальцами по столу.
— Ну, если это не личное, то почему бы тебе просто не удовлетворить его просьбу? Тебя не может настолько ужасать идея поцеловать мужчину, что ты не в состоянии закрыть глаза и подумать об Англии3.
Такая мысль уже закрадывалась мне в голову. Но думать о подобном и воплощать в реальность — совершенно разные вещи. Приблизиться к Филдингу и….
Покачав головой, я наклонился вперед, чтобы говорить спокойно.
— Да ладно тебе, Сэм. Поцелуи — это… интим. Я не хочу похерить нашу дружбу. А что, если ему это действительно понравится? Если он возбудится?
«А что, если я?» При этой мысли горячая волна паники пронеслась сквозь меня и скрутила узел в животе.
Сэм иронично подняла бровь.
— Вы не многовато о себе возомнили, мистер Звезда Спорта? Ты действительно считаешь себя настолько неотразимым?
Я рассмеялся.
— Да. Мне постоянно об этом говорят. Но, м-м … Я тут подумал…
Сэм съела ложку йогурта и подозрительно посмотрела на меня.
— А как ты к этому относишься?
Сэм поперхнулась и сглотнула. А когда ее глаза перестали слезиться, сказала:
— Даже не начинай. Филдинг просил не меня, а тебя. К тому же Роб не будет в восторге, уж поверь.
Я вздохнул.
Сэм по-матерински потрепала меня по щеке.
— Тебе придется разобраться самому, дорогуша. Но что бы ты ни решил, постарайся не навредить Филдингу, хорошо?
Это было именно то, чего я и боялся.
0
6
Снег действительно пошел, и с размахом. К тому времени, когда мы с Сэм распрощались, он уже яростно валил густыми и тяжелыми хлопьями. А когда я добрался до Шелкопф Холл на занятия по кинезиологии, землю покрывали два добрых дюйма снега. Меня встретил одинокий клочок бумаги, приклеенный к двери аудитории. Лекция отменена, чтобы у преподавателей и студентов, живущих за пределами кампуса, была возможность вернуться домой. Ниже профессор перечислил литературу для чтения и задал доклад, который нужно подготовить к следующей сессии.
Вероятно, в долгосрочной перспективе все это обещало больше работы, но сейчас я пришел в восторг. Почувствовал ту детскую радость в особо снежный день, когда школа отменяется из-за погоды. В фитнес-клубе у меня тоже нет смены. Юху! В приподнятом настроении я отправился домой.