― На этой прекрасной ноте пора начинать свадебную церемонию, ― невозмутимо заявил мой папа, присоединяясь к нашей группе.
― Ты прекрасно выглядишь, ― сказала мама, обнимая меня.
― Спасибо, мам.
― Только ты могла получить дизайнерское свадебное платье, сшитое на заказ менее чем за две недели.
― Что я могу сказать? У меня есть связи. Все, что мне нужно было сделать, это пообещать несколько фотографий, и они практически дрались за меня.
― Я горжусь тобой, Рэйлинн. Ты удивительная женщина.
Огонь обжег горло, и я с трудом сглотнула. Я не хотела испортить свой макияж.
― Спасибо, мама. Я училась у лучших.
― Ида, могу я проводить тебя до места? ― спросил Остин.
― Конечно.
― Увидимся у алтаря? ― спросил он меня через плечо, прежде чем уйти.
― Ни за что не пропущу.
Мои щеки болели от улыбки, когда я смотрела, как он взбирается на холм и исчезает там, где стоял импровизированный алтарь. Девочки суетились над моим платьем и прической, прежде чем выстроиться в очередь, чтобы отправиться к алтарю. Остались только папа и я.
Я взяла его под руку, и мы ждали своей очереди.
― Сегодня вышла статья, ― сказал он.
Мне было интересно, упомянет ли кто-нибудь об этом или попытается проигнорировать в день моей свадьбы. Не то чтобы это имело значение. Проснувшись утром, я перевернулась на другой бок в маленькой кровати Остина, потянулась к прикроватной тумбочке за телефоном и увидела множество уведомлений. Несмотря на то, что Остин отвлек меня прежде, чем я успела ознакомиться с информацией на телефоне, я все равно увидела статью.
«Рэйлинн Вос рассказывает о домашнем насилии».
* * *
Рэйлинн Вос, нью-йоркская светская львица и дочь кандидата в сенаторы Кеннета Воса, дала эксклюзивное интервью, в котором поделилась своей эмоциональной историей о своем опыте общения с бывшим бойфрендом Боди Форрестером. Мистер Форрестер предстал перед судом за то, что в прошлом месяце ворвался в квартиру миссис Вос и напал на нее во время спора по поводу их расставания. Миссис Вос объяснила, что сначала она хотела замять этот инцидент, чтобы скрыть стыд за то, что оказалась в такой ситуации, но потом передумала, потому что ей нечего стыдиться. Она не виновата в том, что на нее напали ― как и все жертвы насилия. Она хотела стать защитником других мужчин и женщин, которые пытаются добиться справедливости под гнетом стыда, который на них навешивает общество.
* * *
Кандидат в сенат, Кеннет Вос, клянется добиваться максимально возможного наказания для мистера Форрестера. Он всегда был защитником прав женщин, добровольно помогал и жертвовал деньги местным женским приютам, а также создал благотворительный фонд. Давление на закон с целью принятия более строгих решений только укрепит его позицию.
― Ты же знаешь, что тебе не нужно было делать это ради меня, ― сказал он, прежде чем мы отправились в путь.
― Это не так, ― уточнила я. Я остановилась, и он повернулся ко мне лицом. ― Я сделала это для себя.
Я не была готова к тому, что глаза моего отца наполнятся слезами, пока он изучал меня.
― Я очень горжусь тобой.
Жизнь сложилась не так, как я планировала, и не так, как предполагали многие люди, но я бы не стала ничего менять, потому что я оказалась здесь.
― Я тоже горжусь собой, ― сказала я, мои глаза начали слезиться. ― Мне нужно было напомнить себе, что нет ничего постыдного в том, что я попала в такую ситуацию. Это не моя вина. Я не сделала ничего плохого.
― Нет, ты ни в чем не виновата.
― И я хочу помочь другим понять это, ― заявила я, проглотив слезы и выпрямившись во весь рост.
Папа промокнул глаза носовым платком и улыбнулся мне в ответ.
― Черт, из тебя получился бы отличный политик. Я рад, что не буду баллотироваться против тебя.
― Ха. Я бы не стала тратить время на Сенат. Пост президента или ничего.
― Это моя девочка.
― Спасибо, папа.
Еще раз улыбнувшись, мы посмотрели на свадебного координатора, который, казалось, был в секунде от того, чтобы начать подавать дымовые сигналы, чтобы привлечь наше внимание.
― Нам пора идти, ― сказал папа. ― Думаю, Остин может на самом деле подумать, что ты сбежала.
Я засмеялась, но начала идти.
― Ему будет полезно немного попотеть.
Это были лишь разговоры, потому что как только мы достигли вершины прохода, я встретила его глаза, как много лет назад, и мне потребовалось очень много усилий, чтобы не побежать по проходу в его объятия.
На полпути к алтарю, видя всю любовь и поддержку вокруг нас, я больше не могла сдерживать слезы. Они скатывались по моим щекам, и я изо всех сил пыталась их смахнуть. Как только Остин забрал меня у моего отца, он поцеловал меня в каждую щеку, заставив их исчезнуть.