Стон вырвался из глубины его груди и нарастал, пока он не зарычал сквозь стиснутые зубы:
― А тебе не приходило в голову, что я это понял, и именно поэтому ты не оказалась со мной в одной комнате ради быстрого перепиха?
― Что? ― спросили мы с девушкой в унисон.
Хотя ее крик заглушил мой шокированный возглас.
― Ой, да к черту.
Девушка оттолкнула Мистера Большого и Высокомерного и прикрыла грудь.
Прежде чем она успела уйти, я сделала еще один комплимент, потому что женщины должны поддерживать друг друга, даже несмотря на то, что из-за меня она вынуждена уйти.
― Ты потрясающая. Не расстраивайся из-за него, потому что ты достойна гораздо лучшего.
Она сузила глаза, но при этом кивнула в знак товарищества и понимания.
Как только она ушла, я повернулась и увидела, что он застегивает штаны.
― Серьезно, какого хрена?
Произнесенные им слова словно эхо повторялись в моей голове, и чем больше я думала о них, тем сильнее становилось мое замешательство. Он не хотел со мной трахаться, потому что я была слишком классной? Я была в полном замешательстве.
― Послушай, ― начал он, проведя рукой по своим коротким темно-русым волосам.
Боже, он безумно сексуален. То, как сгибалась его рука, обтянутая рукавом черной футболки, ― у меня просто слюнки потекли.
― Я обратил на тебя внимание, как только ты появилась на вечеринке.
― Я заметила.
― Тебе не кажется, что ты слишком высокомерна?
Он ухмыльнулся, задавая тот же вопрос, что и я ранее, и я ответила так же, как и он.
― Я честная.
― Ну, когда я увидел тебя... ― Он глубоко вздохнул и оглядел меня с ног до головы, снова и разжигая во мне огонь. ― Думаю, я понял, что ты больше, чем просто трах.
Теперь была моя очередь смотреть на него с открытым от потрясения ртом. Конечно, у меня было много парней, которые хотели от меня большего, но меня интересовал только секс. Я никогда не предлагала ничего, кроме этого. Возможно, если я проясню этот вопрос, мы сможем двигаться дальше.
― Ну, я только трахаюсь, остальное меня не интересует.
Он нахмурился, словно пытался решить сложную математическую задачу. После неловкого и долгого молчания он, наконец, спросил:
― Ты любишь вафли?
― Что?
Я покачала головой, пытаясь понять неожиданный вопрос.
― Вафли. Если мы не можем трахаться, то мы можем поесть, ― объяснил он, пожав плечами.
― Можешь трахать меня сколько пожелаешь.
― Нет. Если я не могу получить больше, то не собираюсь тебя трахать.
― Фуууу, ― простонала я. То, как он спокойно провел черту между нами, вывело меня из себя, но идея поесть вафли была заманчивой, и я уже покончила с этой вечеринкой. ― Ладно. Накорми меня вафлями.
― Потрясающе.
Если раньше я думала, что его ухмылка была ошеломляющей, то его полноценная улыбка чуть не опрокинула меня на задницу. Черт.
― Тогда пойдем.
― Подожди. Как тебя зовут? ― спросила я.
― Думал, ты никогда не спросишь.
― Играешь в недотрогу?
― Нет. Я довольно доступный.
― Ага, ты почти одурачил меня, ― невозмутимо заметила я.
― Меня зовут Остин.
― Рэйлинн.
― Что ж, Рэй, пойдем поедим.
Он произнес мое уменьшительное имя, даже не зная, что так меня называют только друзья. Мне понравилось. И отбросив все сомнения, я последовала за ним к выходу, отправив короткое сообщение девочкам.
Мы не интересовались друг у друга о предпочтениях в еде. Что ты закажешь? Что тебе больше всего нравится здесь? Какой кофе ты любишь? Тебе нравится вода с лимоном? Меня немного расстроил такой поворот событий, но когда соленая, маслянистая, сладкая вафля оказалась у меня во рту, я перестала переживать.
― Что мы делаем? ― спросила я с набитым ртом.
Он рассмеялся над моим невнятным вопросом, не торопясь, прожевал свой кусок, а затем ответил:
― Становимся друзьями.
― Друзьями?
― Да. Теперь я знаю, что ты любишь вафли с корицей, черный кофе, такой же, как и твоя душа, и воду без лимона. Мы узнаем друг друга.
― Да, а я узнала, что ты упрямый как осел.
― Это точно. Что еще?
― Тебе нравятся отвратительные черничные вафли, ты предпочитаешь кофе с большим количеством сливок, но без сахара, и тебе нравится, когда твоя выпечка плавает в огромном количестве сиропа, ― сказала я, поморщившись от образовавшейся в его тарелке жижи, похожей на суп.
― Видишь. Друзья, ― воскликнул он с гордостью. ― Люди, которые нравятся друг другу, но не трахаются.