—Хотелось бы послушать.
—Подожди–ка, красавица, ты же не будешь допрашивать меня, как комиссарша, только потому, что эта змея наболтала всяких глупостей!
Девушка подбоченилась и отступила на шаг назад.
—Ты ведешь себя как маленький мальчик, которого застигли врасплох, когда он тайком ел на кухне пирожные.
—Да нет же! — вскричал Торстен.
Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, Тинка злорадствовала. В последнее время брат строил из себя всезнайку и даже грозился наказать сестру, а все из–за того, что она завалила контрольную по математике.
В большой комнате, которую делили между собой Тинка и Лисси, все было на своих местах. Лиссина половина напоминала джунгли. Спала девочка в гамаке, а шкафы ей заменяли деревянные сундуки. На одной полке стояли горшки с кактусами, на другой красовались разноцветные шляпы самых невероятных фасонов.
Половина Тинки выглядела очень уютно и мило: маленький диван, кровать с белыми ножками, не менее сотни плюшевых игрушек, под кроватью — лошадка, на стенах — плакаты, фотографии, приглашения на давнишние вечеринки и открытки, которые она получала ко дням рождения. Долго искать Тинке не пришлось. Она хорошо знала, что ей нужно, и тут же нашла это на стене.
—Отлично, — пробормотала она, пряча фотографию в нагрудный карман.
Потом схватила довольно потрепанного плюшевого медвежонка и засунула его в другой карман, так что он выглядывал оттуда, как кенгуренок из сумки своей мамаши.
Затем она спустилась вниз, но в гостиной ее поймал брат.
—Скажи, что ты глупо пошутила! — потребовал он.
Тинка подошла к девушке и прошептала ей на ухо:
—Задай–ка моему братцу жару, ему это не помешает — он станет шелковым!
Девушка улыбнулась Тинке и звонко рассмеялась.
Торстену было не до смеха.
—Что… что смешного? — повторял он. — Скажи, ну давай!
Тинка небрежно помахала светловолосой незнакомке рукой, и та ответила ей тем же. Уже выйдя на террасу, Тинка услышала ее голос:
—Твоя сестра просто супер. Надеюсь, ты хоть немного на нее похож.
—Что это значит? — Торстен не на шутку разозлился, но Тинка считала, что ему досталось поделом.
Она попрощалась с мамой и Борисом и поспешила назад в волшебный дом.
«Лисси ни к чему знать то, что я задумала», — решила она и присела на скамейку у автобусной остановки. Здесь она вытащила из кармана фотографию, на которой в обнимку стояли Лисси, Борис Тедимайер и Грит Клювель, и с ненавистью уставилась на нее, словно хотела проделать в ней дырку.
—Расставантус влюблентус! — трижды прошептала Тинка и семь раз хлопнула в ладоши. Трех раз тоже было вполне достаточно, но Тинка хотела, чтобы заклинание подействовало наверняка. — Ты еще пожалеешь о том, что сделала, подруга, — довольно проговорила она, спрятала фотографию и вприпрыжку помчалась домой.
В одно мгновение у Тинки отлегло от сердца. Так хорошо ей не было уже давно.
Она твердо решила сократить до минимума общение с Лисси и говорить ей не больше десяти слов, а именно: «Подвинься», потому что Лисси, если садилась на софу, занимала ее всю целиком; «Закрой рот», потому что Лисси, зевая, никогда не прикрывала рот ладонью и издавала при этом отвратительные звуки, подобные тем, что издает павиан; «Совершенно с тобой согласна» — когда Лисси начинала страшно обзываться; и, наконец, «Кошмарных тебе снов» перед тем как заснуть.
Лисси не сразу сообразила, что Тинка превратилась в Снежную королеву и ей на все наплевать.
В воскресенье вечером девочки вместе вернулись домой. На террасе установили длинный стол, за которым умещалась вся большая семья. На ужин была пицца, которую Грит приготовила сама.
Торстен не поднимал на сестру глаз. А госпожа Клювель без умолку щебетала, в какой восторг пришла девушка Торстена от Тинки.
Стэн вылупил глаза и театрально удивился:
—Нет, наверное, Грит что–то перепутала. Ей не могла понравиться Тинка.
—Ты опять вместо геля намазал волосы средством для размягчения мозгов? — мгновенно отреагировала Тинка и даже бровью не повела.
Стэн провел рукой по волосам. Ему требовалась уйма времени на то, чтобы уложить непокорную черную копну волос!
Борис Тедимайер оценил Тинкину шутку и потрепал Стзна по плечу, чтобы тот не обижался:
—У тебя просто доисторически восхитительная прическа!
—Папа, папа! — И Лисси бросила на отца сочувственный взгляд. — Так говорят только динозавры.
—Лисси! — Борис Тедимайер с грустью посмотрел на дочку.
Чтобы сменить тему, госпожа Клювель хлопнула в ладоши и сказала:
—Дети, давайте еще раз обсудим план действий на следующую субботу.