Чтобы последнего не случилось, Тинка помчалась наверх, перепрыгивая через ступеньки. Ее сердце билось как сумасшедшее. Она чувствовала на шее свой пульс и слышала удары в ушах. Боль в животе заставила Тинку закрыться в туалете.
Снаружи в дверь забарабанил Дэвид.
—Открой, — хныкал он. — Или я сделаю «пи–пи» прямо на ковер.
Тинка грызла ногти. В такую переделку она давно не попадала. Это она, а не Дэвид, имела полное право захныкать. Возможно, она натворила такое, чего нельзя исправить. Но самое ужасное — ей даже не с кем об этом поговорить.
Только если с Лисси, но этот вариант, конечно не в счет. Или признаться маме: «Извини меня, пожалуйста, мамочка, боюсь, что совершенно случайно я наколдовала тебе расставание с твоим возлюбленным».
Лучше всего, решила Тинка, просидеть весь день в туалете. Но этому мешал Дэвид, который не переставая барабанил своими крохотными ручонками по двери.
—Маленький писун, — прошипела на него Тинка и открыла дверь.
—Давно пора, — сказал он, сияя от гордости, что его послушалась старшая сестра.
—Чудовище, монстр, дождевой червяк — все вы одинаковые! — вышла из себя Тинка, никогда прежде не терявшая самообладания.
—Папа, Тинка назвала меня дождевым червем! — захныкал малыш.
Тинка поспешила укрыться на своей половине комнаты.
Как все было из самом деле
Чем ближе подходила Тинка к школе, тем сильнее билось ее сердце. Она страшно разозлила Лисси, обозвав ее кукольной облизой. Лисси никогда не играла в куклы, и услышать такое было для нее страшным оскорблением. Кукол Лисси ненавидела.
Не найдя для Тинки ответного ужасного оскорбления, Лисси задрала вверх голову, убийственно посмотрела на Тинку и прошипела:
—С такими, как ты, я вообще не разговариваю! — и побежала в школу.
Обычно Лисси ползла к школе, как улитка.
Для Тинки было важно, чтобы Лисси оказалась в школе первой. Как только Тинка войдет в школьное здание, ей сразу станет понятно, оправдались ли ее опасения.
Надеюсь, что нет, — прошептала Тинка. Она готова была надавать себе оплеух, в приступе гнева совершив непростительную ошибку.
В это утро входная дверь показалась Тинке тяжелой–претяжелой. Девочка почувствовала, что не сможет ее открыть.
—Разреши помочь? — спросил ее высокий мальчик.
Раньше Тинка его не видела. Глубокие темные глаза и очки, придающие ему немного лукавости. Каштановые волосы зачесаны назад.
—Меня зовут Йене, — представился он. — А тебя?
—Тинка! — Ее голосок стал тоненьким, как мышиный писк.
—Тинка? Какое странное имя! — Он шел рядом с ней так, словно они давным–давно знакомы.
—Вообще–то меня зовут Катарина, но когда я была маленькой, я называла себя Тинкой. С тех пор меня все так зовут, — сказала она, чувствуя, что краснеет. Йене очень внимательно ее слушал. — Глупо?
—Вовсе нет, — успокоил он ее. — По–моему, важно, чтобы у человека было особенное имя. Это говорит о том, что и человек этот — особенный.
К огромному удивлению Тинки, Иене положил руку ей на плечо.
—Улыбнись, пожалуйста, — попросил он точь–в–точь как фотограф. В одно мгновение в другой его руке оказался фотоаппарат. Парень вытянул его перед собой и щелкнул. — Веселые фотки — это мое хобби, — пояснил он.
Его рука по–прежнему лежала на Тинкином плече, и девочка постаралась высвободиться.
—Подожди–ка, тут к тебе что–то прилипло! — Он нагнулся и дернул ее за свитер.
Показалось Тинке или действительно щелкнули ножницы?
—Ну, мне пора, увидимся!
—Подожди! — крикнула Тинка, но он даже не обернулся и исчез.
К счастью, у Тинки времени было в обрез. Во–первых, потому, что раздался звонок, а во–вторых, потому, что ей предстояло настоящее испытание. Как всегда, перескакивая через ступеньки, она взлетела на четвертый этаж. Перед кабинетом № 312 она набрала в грудь побольше воздуха. Один шаг — и…
В классе, как обычно бывает в отсутствие учителя, все ходили на головах. Но среди общего хаоса Тинка сразу же увидела Лисси. Она стояла у вешалок для одежды в самом дальнем углу и с кем–то разговаривала, при этом сильно размахивая руками.
Прислонившись к стенке и внимательно слушая Лисси, рядом стоял не кто иной, как Маркус.
Тинка почувствовала, что ей на плечи обрушилась неимоверная тяжесть. Теперь ей стало ясно, что колдовство не подействовало. Ведь с помощью фотографии она хотела разлучить Лисси и Маркуса.