Но я не был главным героем драмы! Я был неудачником, рождённым в жестоком современном обществе, в котором царили законы джунглей. И я хотел награду!
– Если Вы действительно цените мою помощь, то можете мне просто что-нибудь дать.
– Да, это было бы правильно. Я обязан чем-то тебе отплатить. Но ты оказал мне слишком большую услугу, поэтому я даже не знаю, чем…
На самом деле этот пожилой кузнец был очень простым и честным человеком. Если он был кому-то должен – он всегда стремился рассчитаться по своим долгам. Вот почему я должен был продолжать реализацию задуманного мною плана.
– Эти бандиты практически лишили Вас кузницы. К тому же, если Вы будете продолжать выпивать, Ваше здоровье ухудшится, и Вы в конце концов умрете.
– Угрм-м… Это верно…
– Потеряв сознание от повышенного давления, Вы вполне могли умереть. Думаю, справедливо будет сказать, что отведя Вас в лечебницу и заплатив за лечение, я в какой-то степени спас Вам жизнь.
– Да, это так.
– А потому, как своему спасителю, Вам следовало бы дать мне сокровище, эквивалентное Вашей жизни! – закончил я.
В ответ Хан перестал проливать слёзы и преисполненным сожаления голосом ответил:
– Сокровище, эквивалентное моей жизни… Но у меня такого нет. Что же мне делать?
– Не стоит горевать. Я не хочу, чтобы Вы испытывали муки совести, а потому… – произнёс я, недвусмысленно указывая пальцем в сторону второго этажа, – Если Вы дадите мне Дайнслейф и Вальхаллу, этого будет вполне достаточно.
От волнения моё сердце было готово выпрыгнуть из груди. Если бы мне только удалось заполучить эти два артефакта… Тем не менее, мир был устроен далеко не так просто.
– Эх… Это семейные реликвии, которые передавались в моей семье из поколения в поколение. К сожалению, даже моя жизнь по сравнению с ними не стоит и гроша. Я готов отдать тебе свою жизнь, но не их…
Это был недвусмысленный отказ. Однако, если он был настроен так решительно, то почему смотрел на меня таким серьёзным взглядом?
– Это сокровища, в которые мой предок, Альбатино, вложил всю свою душу. Мы, потомки Альбатино, поклялись до самой смерти хранить эти реликвии. Однако есть исключение, – пояснил Хан.
Значит, Хан был потомком Альбатино? Неужели этот старый и страдающий от алкоголизма кузнец когда-то обладал навыками высшего уровня? Однако этот вопрос сейчас был далеко не самым главным. О каком исключении шла речь?
– И что же это за исключение?
Взгляд Хана стал ещё более серьёзным.
– Для начала я хочу задать тебе один вопрос. Как тебе удалось использовать эти сокровища? И каким образом ты смог сразу же определить их истинную ценность? На самом деле, Дайнслейф и Вальхалла – не самые удачные работы. Их мощь превосходит воображение, но из-за слишком высоких требований они уже несколько сотен лет пылятся без дела. Ни один герой не смог использовать их. Вот почему все упоминания о них затерялись в истории. Теперь об их существовании никто не знает.
Затем мы с Ханом поднялись наверх и остановились перед Дайнслейфом и Вальхаллой.
– Мне грустно, потому что я хочу, чтобы мир знал истинную ценность этого клинка и доспехов. Именно поэтому я положил их на видном месте. Но для того, чтобы полностью понять такую чрезвычайно хорошую работу, человек должен обладать тем же уровнем понимания, что и создатель. И вот, несмотря на то, что они десятилетиями лежали у всех на виду, никто так и не понял, чем на самом деле они являются, – произнёс Хан, после чего посмотрел на меня и добавил, – А затем появился ты.
После этих слов я понял, что у этих двух артефактов была по-настоящему долгая и загадочная история.
– В моей семье существует одна легенда… Около 130 лет назад сюда пришел человек по имени Пагма и обнаружил, что Дайнслейф и Вальхалла пылятся в углу кузницы. Он с первого раза понял их истинное значение…
А затем глаза Хана вспыхнули, и он продолжил:
– Пагма был восхищён тем, насколько мастерски были изготовлены данные доспехи и клинок. А ещё… А ещё, когда он взял в руки Дайнслейф, он продемонстрировал настолько искусное фехтование, которое пристыдило бы любого героя современности. Красота его движений была просто невероятной, а его взмахи, казалось, пронзали само небо, вызывая молнии…
Слушая слова старого кузнеца, я был по-настоящему удивлён. Это была несколько абсурдная, но захватывающая история.
– Мой предок, ставший свидетелем этого фехтования, упал на колени перед Пагмой и попросил его взять Дайнслейф и Вальхаллу себе. Он говорил, что именно такой была воля Альбатино.
– О! И что, Пагма согласился?
– Нет. Если бы Пагма согласился, то Дайнслейф и Вальхалла здесь бы не лежали. Пагма ответил: «Я чувствую в этих работах душу Альбатино. Я откажусь, поскольку они слишком могущественны, чтобы растрачивать их на такого небольшого человека, как я». Пагма был упрям, и мой предок, в конце концов, вынужден был сдаться.
Я просто отказывался понимать этого Пагму. Зачем, скажите мне, отказываться от чего-то бесплатного? На его месте я бы поблагодарил щедрого кузнеца и, приняв дар, быстро продал бы его на аукционе.
Нет… Должно быть, Пагма был богатым человеком, а потому не чувствовал потребности в двух уникальных артефактах.
Тем не менее, это был ещё не конец истории.
– Однако прежде, чем уйти, Пагма сказал: «В настоящее время нет героев, которые смогли бы совладать с этими сокровищами. Однако придёт время, и на свет появится множество людей, достаточно квалифицированных, чтобы совладать с Дайнслейфом и Вальхаллой».
– …
Судя по всему, под этими словами Пагма имел в виду игроков. Они быстро прогрессировали и не знали такого понятия, как «предел роста». Уже совсем скоро должны были появиться достаточно компетентные топ-игроки, которые смогли бы использовать как Дайнслейф, так и Вальхаллу.
«Я не хочу, чтобы эти предметы достались каким-то там топ-игрокам», – подумал я и тут же спросил:
– Скажите, пожалуйста, зачем Вы мне всё это рассказали?
– Я хочу знать кто ты, – без колебаний ответил Хан.
– Вы думаете, что я один из героев, о которых говорил Пагма?
– Верно. Разве я не сказал, что есть исключение? Если ты сможешь доказать, что ты –герой, о котором говорил Пагма, я отдам тебе и Дайнслейф, и Вальхаллу.
Глаза Хана были полны надежды, а я понял, что стою в полушаге от получения нового задания.
Глава 28.
– Герои, о которых говорил Пагма… Думаю, я несколько отличаюсь от них, – легкомысленно ответил я, от чего на лице Хана тут же появилось выражение крайнего разочарования.
Наверное, впредь мне нужно было осторожнее подбирать свои слова.
– По правде говоря, я больше похож на Пагму, нежели на тех героев.
– На Пагму? Что это… Ах, нет… Ты!?
Хан с запозданием понял, что, хоть герои, упомянутые Пагмой, и смогли бы использовать Дайнслейф и Вальхаллу, но они никогда не смогли бы опознать их. Невозможно было определить параметры столь уникальных предметов, не находясь на том же уровне, что и Альбатино.
Однако мне это удалось, а значит…
– Всё верно. Я – преемник Пагмы, – с гордостью произнёс я, – Я – тот, кто лучше кого бы то ни было понимает Дайнслейф и Вальхаллу, и может свободно их использовать! Господин Хан, разве это не достаточно веская причина, чтобы дать мне хотя бы шанс получить их?
– Хо…
Хан был очень взволнован. Впрочем, это было вполне естественно. Как и его предки, столкнувшиеся с Пагмой 130 лет назад, ему представилась возможность стоять лицом к лицу с преемником Пагмы.
– Я понимаю. Если ты и вправду преемник легендарного кузнеца, я непременно отдам тебе эти реликвии. Но для начала ты должен доказать, что это правда.