«Я должен сказать ему правду».
После нескольких напряженных мгновений Регас всё-таки не смог противостоять своей совести и уже собрался было обо всём рассказать, как тут…
– Среди всех трёх предметов плащ наименее ценен. Ты уверен, что хочешь его?
Это была Джишука. Она рассказала Гриду правду раньше Регаса.
Регас так гордился своей главой, что прямо-таки расплылся в улыбке. Тем временем сам Грид был порядком озадачен.
«Почему это плащ наименее ценен?».
По сравнению с членами Гильдии Цедака Грид смотрел на ситуацию с абсолютно иной точки зрения. Гильдия Цедака считала, что бонус к интеллекту весьма хорош, но Запах Крови может привести к проблемам. Однако Грид считал большим преимуществом и этот эффект.
«Разве Запах Крови не поможет охотиться на монстров? Если так, почему он должен быть хуже маски?».
Именно так всё и было. Грид пришёл к правильному выводу, что свидетельствовало о его определённом росте.
Но тогда почему Гильдия Цедака считала иначе? Ответ был прост. Её игроков практически не интересовала охота как таковая.
В отличие от Грида, они обладали настолько высокими уровнями, что охота на монстров была менее эффективна, чем групповые рейды на боссов и прочих могущественных монстров.
Однако, поскольку жизнь Грида крутилась вокруг кузницы, он не ощущал необходимости увеличивать свои боевые навыки и просто хотел как можно скорее вырасти в уровне. Более того, на данном этапе он мог проявить крайне высокую эффективность охоты.
Таким образом, именно из-за разницы в подходе у Гильдии Цедака и Грида были разные взгляды на ценность плаща. Впрочем, именно благодаря этому они могли совершить сделку, которая удовлетворяла обе стороны.
– Я всё ещё хочу плащ.
– Тогда мы выбираем маску. Что касательно сферы? Если возможно, мы тоже хотели бы взять её.
– Только если предоставите соответствующую компенсацию.
– Хорошо. Мы предоставим тебе половину её стоимости.
Малакус отличался от обычных боссов, которые периодически появлялись в той или иной локации; он был особым НПС, который не воскресал после смерти, а потому выпавшие с него предметы были поистине уникальными.
– Раз так, мы воспользуемся аукционным домом. Мы выставив сферу на 48-часовой аукцион и за минуту до окончания отменим его.
– Разве вам не нужно будет платить штраф, если вы решите отменить выставленный на продажу предмет? Прекрасно… Значит, я вынужден нести убытки…? – спросил Грид.
– Нет. Эти расходы возьмём на себя мы.
– Гм… Тогда что касается разделения камней улучшения и магических камней…
Благословленные камни улучшения оценивались в 1,200 золота за единицу. Что касается высококлассных магических камней – каждый из них стоил по 4,000 золотых монет.
– Итак, в общей сложности у нас 18 камней улучшения и 3 магических камня, поэтому общая стоимость составляет 33,600 золота. Если разделить это пополам…
Но вот, пока Грид был занят вычислением своей доли, Джишука сделала нечто, что поразило его до глубины души. Она передала ему все магические камни и благословленные камни улучшения.
– … Э-э?
– Если бы не ты, мы бы все погибли. Итак, разве ты не заслуживаешь их больше, чем кто-либо ещё? – усмехнулась Джишука, глядя на ошеломлённого Грида.
Улыбнувшееся лицо главы Гильдии Цедака было так красиво, что Грид некоторое время не мог оторвать от него взгляд.
– На этом давай попрощаемся и встретимся через три дня, чтобы я передала тебе золото, – предложила Джишука.
– Да-да… Хорошо…
– Слушай, Грид, сегодня у меня много дел, поэтому давай сделаем перерыв и продолжим поиски твоего щита завтра, – добавил Регас.
– Ты продолжишь помогать мне…?
– Конечно, я ведь пообещал помочь, а потому должен довести дело до конца! Ну всё, счастливо оставаться!
На этом Джишука, Регас и другие члены Гильдии Цедака отправились по своим делам.
– Хм-м…
Вместе с этим, у Грида оставалось ещё одно незаконченное дело. Обыск пещеры Малакуса.
– Интересно, что он там делал?
Возможно, в ней хранились сокровища Церкви Ятана?
– Хе-хе… Эта пещера прямо-таки стимулирует мои инстинкты охотника за сокровищами.
Поскольку именно в такой пещере Грид однажды отыскал Редкую книгу Пагмы, привычка обыскивать каждое подозрительное место теперь была у него в крови.