Но в то время я действительно ел только больничную пищу. Для меня всё ещё было загадкой, почему другие пациенты были в порядке, в то время как меня лишь чудом удалось спасти.
«Либо в мою тарелку попала какая-то грязь, либо другие пациенты попросту не ели больничную пищу…».
Был ещё третий вариант: за всеми моими бедами стоял какой-то ужасный призрак!
Тем не менее, на этом перечень моих несчастий не заканчивался. Во время моей службы в армии, всякий раз, когда я заступал на дежурство, то непременно сталкивался с пьяным командиром роты. Не знаю почему, но ему явно нравилось орать на меня. А как-то раз, за три дня до отпуска мой сменщик сломал ногу, в результате чего мне пришлось дежурить ещё и в праздники.
Ужасных событий было целое море, в то время как незначительные счастливые моменты можно было пересчитать по пальцам одной руки. Одно из тех счастливых переживаний заключалось в том, что как-то раз мне удалось поужинать сразу двойной порцией рибая.
«Когда мне исполнилось тринадцать лет, дедушка дал мне деньги, заявив, что я его единственный внук, а потому должен хорошо отметить свой день рожденья… Тем не менее, поскольку ко мне так никто и не пришел, я вынужден был съесть мясо в одиночестве».
Я был по-настоящему жалким. Одним из лучших событий в моей жизни была возможность поесть мяса! Итак, едва ли мою жизнь можно было назвать хоть сколько-нибудь радостной. Однако сейчас… Символ невезения превратился в символ абсолютного везения!
И я был рад этим изменениям.
– Наверное, это всё потому, что моя мать в последние дни часто ходила в храм…
Моя семья была нерелигиозной, как, впрочем, и я сам. Тем не менее, последнее время моя мама часто посещала церковь и молилась богу за своего сына.
– Спасибо, мама… – со слезами радости на глазах, пробормотал я.
Чувствуя любовь своей матери, я понял, что не одинок в этом мире. И от этого чувства у меня на душе тут же потеплело.
А затем прибыл Ибеллин.
– Ну что, как дела с Шипом?
– Лови, – ответил я, бросив Ибеллину готовый меч. А затем…
– Кхек!
Как только молодой человек проверил «Шип, Преисполненный Недовольства», он был настолько удивлен, что забыл как дышать.
– Кха… Кха… Э-это? Грид! Ты что, багоюзер? (п/п:игрок, использующий системные ошибки и сбои в целях достижения собственной выгоды).
Я слышал разные обвинения в свой адрес, но чтобы такое…
– Багоюзер? Что за чушь?
– Н-но…
Ибеллин понятия не имел, как ему на это реагировать, а потому переминаясь с ноги на ногу пробормотал:
– Я слышал, что кузнецы ограничены созданием всего лишь уникальных предметов. Легендарные предметы можно получить только в рейдах… Итак, как тебе удалось это сделать? Это просто невозможно, если ты не являешься замаскированным разработчиком или багоюзером.
Ибеллин явно был не в себе. И вот, когда я хмуро уставился на поражённого мечника, в кузнице появилась девушка.
– Успокойся, Ибеллин.
Это была Джишука.
Топ-топ…
И вот, пока Ибеллин пытался прийти в себя, Джишука подошла ко мне и, окинув своим пристальным взглядом, произнесла:
– Грид.
– Д-да?
На её щеках плясал обворожительный румянец, заставляя моё сердце биться быстрее.
Избегая взгляда самой сексуальной красавицы в мире, я отступил назад. Однако Джишука моментально сделала два шага вперёд, от чего её лицо остановилось прямо перед моим.
– В «Satisfy» это невозможно, только если у тебя нет легендарного класса… Ты ведь об этом знаешь, верно?
– …
– Итак, у тебя легендарный класс?
Я никогда не думал, что смогу вечно скрывать свою личность. Впрочем, я и не чувствовал такой необходимости. Итак, поскольку легендарный предмет уже был создан, я решил, что пора открыть карты.
– Всё так.
– Значит, это правда…! Грид! Ты действительно лучший!!! – со святящимися, словно фонари, глазами воскликнула Джишука.
– Кхек!
А затем она вновь обняла меня. Как только меня окружил запах её тела, моя душа, казалось, оставила меня. Однако теперь я уже понимал, с чем связана такая реакция главы Гильдии Цедака.
«Это всего лишь её способ выразить свою радость».
Итак, проигнорировав возбужденную Джишуку, я развернулся к Ибеллину.
– Сколько?
– Миллион золотых, – подняв один палец, заявил успокоившийся Ибеллин.
– А-а?
Возможно, у меня было что-то со слухом? Разве легендарный предмет не должен был стоить как минимум два миллиона?