Вы окрысились на наших бизнесменов продажной журналистикой и глупо пишете Чичикова с маленькой буквы и во множественном числе, — здесь Айгуль натолкнулась совсем уж на ледовитые удары пера «маньяка и клептомана». — Так получите взамен классику жизни! Уже через месяц после выхода поэмы «Мёртвые души» «С.-Петербургские Ведомости» сообщали, что П. И. Чичиков — «…человек с сильною натурою, сжатою в одно чувство, порождённое в нём общественными нуждами, взлелеянное по недостатку высшей образованности; чувство почти животное, но которому он подчинил всё прочее человеческое: и дружбу, и любовь, и благодарность, но в угодность которому, как средство для достижения цели, сохранил приличие, лицемерное благонравие, все добродетели Тартюфа…» Что ему «…до такой степени знакомы все правила приличия и он так хорошо их выполняет, что каждый хозяин дома с радостью пригласит его к себе на обед или преферанс; мать семейства охотно отдаст ему руку дочери». Что у него «…сильный характер, и автор недаром назвал его героем, а похождения его поэмою». Критики и писатели метко обнаружили в П. И. Чичикове даже идеальное равновесие достоинств и недостатков и возвели его в ранг «рыцаря» и «символа».
Заметим только для наших читателей, что здесь, очевидно, в целях достижения краткости, автор оды о Чичикове после упоминания Тартюфа упустил концовку предложения, где говорится об удали плутовства. Кое-где из текста, видимо, от чрезмерной поспешности, словосочетания «рыцарь наживы» или «символ мануфактурного канальства» получились укороченными. Конечно, о таких небрежностях в цитатах Ахдамова и Мудрецов и слыхом не слыхивали.
Тем не менее, по щекам Айгуль безудержно потекла косметика, ибо некий Д. С. Мережковский сыпал совсем уж незнакомыми ей словами, утверждая, что Чичиков позитивист и чуть ли даже не социалист. Далее сообщалось, что Павел Чичиков рассудителен и умён, обладает вкрадчивыми манерами и любезнейшим обращением. Подчёркивалось, что Чичиков детально и настойчиво оттачивал перед зеркалом свою мимику. Что он «…привык ни в чём не отступать от гражданских законов…» и, по словам некого С. И. Машинского, в фактических сделках был всегда на высоте. Что даже Н. В. Гоголь считал, что у него никогда «…не было привязанности собственно к деньгам для денег; им не владели скряжничество и скупость», а в его мечтательной и тонкой душе виднелась лишь «..жизнь во всех удовольствиях». А господин С. П. Шевырёв из «Москвитянина» за 1842 год дошёл до того, что обнаружил в П. И. Чичикове и гениальную бойкость, и удаль, и фантазию, и иронию, и даже то, что Павел Иванович «…поэт своего дела…» и «…настоящий герой нашего времени…» «Самопожертвование мошенничества, — читала дальше Айгуль, напряжённо думая о том, что её Мудрецов совсем уж свихнулся, — доведено в нём до крайней степени: он закалён в него, как Ахилл в своё бессмертие, и потому, как он, бесстрашен и удал».
— Конечно, как и все наши современные олигархи, П. И. Чичиков не без греха, — прочтя это, девушка внимательно осмотрела Петрушку, видимо, согласившись с этим тезисом, и продолжила: — Когда помещик Ноздрёв с вишнёвым чубуком наперевес подобно «…подступившего под крепость отчаянного, потерявшегося поручика» бросился на Павла Ивановича, крепость «…чувствовала такой страх, что душа её спряталась в самые пятки». Ну и что это за грех, если Ноздрёв тогда уже не контролировал себя и находился в состоянии патологического аффекта?
Только полные глупцы упрекают нашего героя задокументированной Гоголем ухмылкой. Да, она состоялась. Заметив, что у Плюшкина умерших крестьян обнаружилось «…сто двадцать с лишком. Чичиков улыбнулся при виде такой многочисленности» и якобы обрадовался, что «…люди мрут как мухи». Сообщаем сентиментальным тюфякам, деградировавшим от мыльных опер и сериалов: эта ехидная усмешка через века адресована никчемному здравоохранению города NN. Под никчемным руководством нашего никчемного градоначальника оно заканчивает свой срок коньячно-конфетных терапевтов, долларовых уколов, осетровых больничных и бесстыжих аптечных махинаций. Скоро оно будет мотать другой срок, но уже и в другом месте. И не спасут его ни предвыборный трёп об успехах администрации, ни бесконечные новости из телевизора, где ваш толстый мэр изо дня в день квасит в серебряной кастрюле капусту и делит со своей очередной женой для ужина последний чебурек и плавленый сырок «Дружба»!