— Правильный мальчик Пашундра не любит водочку! — заржал Севостьянов. — Может, тебе добавочный?
Вызывающий взгляд Столяра и тихое Габинское «отстань» заставили его заткнуться.
— Женечка? — ласково спросил Габин.
Она помедлила. В принципе, заранее придумала, что скажет: назовёт одного американского актёра. Но то, что Столяров не поступил так же, её настораживало.
— Мне нравится Джейсон Момоа, — сказала она. — У меня даже постер его в комнате висит.
Всё расхохотались.
— Ну не-ет, так дело не пойдёт, — Габин покачал головой. Протянул стаканчик Севостьянову, чтобы тот его наполнил. — Никаких актёров или моделек. Только реальные люди.
— Я не знаю, — она пожала плечами, — мне никто особенно не нравится.
Это была правда. Женя не могла бы сказать, что за свои шестнадцать ни разу не влюблялась, наоборот, ей нравились очень многие — симпатичные парни в автобусе, прохожие, кто-нибудь в школе. Где-то классе в пятом-шестом она была по уши влюблена в старшего брата одной из подруг, таскалась за ним хвостиком, даже, кажется, признаться пыталась — но сейчас даже не помнила, чей именно брат он был и как его звали. Вейлир... во-первых, она сама не знает, как к нему относится, во-вторых, он не совсем подходит под определение «реальный человек».
— Штрафной! — крикнул Севостьянов. — Пусть пьёт, раз отказывается отвечать.
Габин отмахнулся. И, повернувшись к Жене, сказал с улыбочкой:
— Облегчим девушке задачу. Выбирай из присутствующих.
Ничего себе «облегчил»! Женя невольно обвела всех взглядом.
Михаленко вообще ни на что не обращал внимания, Севостьянов перекидывался с Милой и Леной репликами всё более и более раскованного содержания, Столяров уткнулся взглядом вниз, будто не слышал. И только Габин сверлил Женьку нахальными глазами.
Надеется, что назовёт его? Чёрта с два.
— Пашка, — она снова пожала плечами. Ответила честно. Среди всей этой гоп-компании проблемы выбора, можно сказать, не стояло. Столярова она хотя бы с детства знала и доверяла ему.
Но друг почему-то дёрнулся и уставился на неё странным взглядом.
— Пашундре повезло, — Севостьянов смеялся каким-то пьяным смехом. — Да, Гер?
— Пашундре всегда везёт, — Габин сказал это мягко, но Жене почудились под мягкостью недобрые нотки. — Моя очередь? Тогда Женечка, — он придвинулся к Жене и заглянул ей в лицо.
У него были прозрачные светло-карие глаза, густо обрамлённые тёмным частоколом ресниц. Небольшие, но довольно красивые. Вот правда пошловатый взгляд Женьке не понравился. Габин смотрел так, словно был уверен в своей неотразимости, а через миг перевёл взгляд на Женькину грудь и ухмыльнулся.
— Следующий фант, — объявил Севостьянов, — выпить стопарик.
И тут же опрокинул налитый собственноручно стаканчик. Снова наполнил и передал Лене.
— Я... я не хочу пить, — шепнула Женя Столяру. — Давай уйдём.
Друг не сразу отреагировал. Пришлось ткнуть в плечо, только тогда он обернулся.
Поздно, её реплику услышал Габин:
— Уйдё-ом? Посередине круга? Нечестно получается.
— Если хотите уйти, пейте по два стопаря, — ухмыльнулся Севостьянов. — Один — фант, второй — штрафной, за то, что игру нарушаете.
— Ладно тебе, девушка же, — вступился Габин. — Столяр пусть две пьёт, а с неё одной хватит.
Он снова ей улыбнулся. В улыбке сквозила фальшь. Если уж делать скидку, так мог бы и всё простить. Но нет – всё же хочет напоить её.
Женя смерила взглядом расстояние до двери. Далековато, к тому же внезапно не вскочить, Габин как специально придвинул своё кресло впритык к Женькиному. Не сбежать.
Стопарик тем временем дошёл уже до Столярова, и тот покачивал его в руке, словно сомневаясь, пить или нет.
Глянул на Женьку, оценил её загнанный вид и негромко сказал:
— Я выпью за неё.
Посыпались возражения, а Женя ошеломлённо посмотрела на друга.
— Ты серьёзно? — спросила тихо-тихо. — Ты же и так одну уже выпил.
Столяров просто кивнул.
Вокруг тем временем пришли к согласию.
— Ну да, — сказал Габин, — можно отдать фант, взамен на желание. Так ты ему отдашь? Могу ведь и я взять, — он положил руку ей на плечи.
7.4
Не успела Женька отреагировать, как эту руку уже скинул Столяров. Повторил:
— Я выпью.
— Ты ещё и эту не выпил, — Габин кивнул на стопку. — Ещё две осилишь-то? Отличник.
— Не твоё дело.