— Не понимаю. Почему нельзя вернуться?
Вместо ответа Никита спросил:
— Ты как ешь, нормально? — и, видя, что Женя не понимает, уточнил: — Обычную еду ешь ещё? Если почти перестала... назад не вернёшься.
Женя приложила ладонь к губам. В последнее время у неё совсем не было аппетита. В столовке она не могла доесть обед, по вечерам ложилась спать на голодный желудок. Сейчас не вспоминалось даже, когда она последний раз завтракала.
Никита понял без слов.
— Ну вот. Переключилась уже на другую энергию, — он живо ткнул в потолок. — На их энергию.
— Из-за Вейлира?.. Он знал, что так будет?
Он делал это намеренно?
Женя почему-то не хотела в это верить. Вейлир — он же как принц из сказки, он не мог замышлять плохого. Увести её в свой мир?
— Зачем ему это?
Никита пожал плечами.
— Вот и спросишь его в следующий раз. Хотя... насколько я знаю, у них это что-то вроде инициации. Сумел обратить низшего — считаешься самостоятельным.
— Первый раз слышу... – о, ещё бы. Вейлир вообще ничего ей не говорил, кроме «ещё рано».
А когда «не рано»? Когда обратной дороги не будет?
— Прости, — виновато сказал Никита. Заглянул ей в лицо. Взгляд его тоже был виноватым и ищущим. — Я не должен был вмешиваться. Просто не переношу таких, как он. Лучше бы я молчал.
Женя покачала головой. Может, он ошибается?
— Никита, откуда ты столько всего об этом знаешь?
Он, видимо, был из тех людей, настроение у которых меняется по сотню раз за день. Тут же заулыбался и расслабленно опустился на спинку дивана.
— О, у меня за плечами большо-ой опыт, — и встрепенулся. — Опачки. По ходу, мне пора.
— «Пора»?! Ты только что зачитал мне фактически смертный приговор, а сам «ой ладно, мне пора»? Дай мне свой телефон.
Живое лицо Никиты сложилось в грустную гримасу.
— Он тебе не понадобится.
— Почему? Я хочу встретиться с тобой и узнать больше обо всём этом.
Он покачал головой:
— Незачем.
Щёлкнул пальцами и набросил на Женьку что-то, похожее на белую полупрозрачную вуаль — всё с теми же странными иероглифами.
— Не волнуйся. Раз уж он выбрал тебя, то привяжется. Уже привязался. И не сделает тебе ничего плохого. Просто... у тебя будет совсем другая жизнь. Смирись и получай удовольствие.
Смириться? Ну уж нет.
Нужно задержать Никиту, уговорить его всё же дать ей номер телефона, узнать от него подробности — пунктов в списке было ещё много, но почему-то Женю вдруг перестало всё это волновать.
Вуаль перед её лицом колыхалась, непонятные значки мерцали, навевая полусон-полутранс. Женя загляделась на них и пришла в себя только тогда, когда наваждение растаяло.
Никита уже стоял в нескольких шагах от дивана.
Только что состоявшийся разговор — Женя всё помнила, но как Никита и сказал — информация словно перестала быть значимой.
Да, Вейлир принадлежит другому, потустороннему миру.
Да, хочет увести её с собой.
И да, скорее всего, у него это получится.
Что ж, а пока что надо обеспокоиться более насущными проблемами. Например, принести Столярову, который вот-вот придёт в себя, если не рассолу, то хотя бы холодненькой минералки.
С этой мыслью Женя встала и пошла на поиски кухни.
7.6
Кухня обнаружилась довольно быстро. Как всё в этом доме, она тоже оказалась просторной и отделанной по последнему слову интерьерного дизайна — разве что, в отличие от других комнат, пустовала. Женя прошла мимо кухонного острова в середине, бездумно оторвала банан от огромной грозди в центре фруктовой башни, но есть не стала, отложила рядом.
Смерила взглядом огромный, метра два высотой, холодильник. Шариться без спроса, конечно, не принято, но Габин сам виноват в том, что Столярову так нехорошо. С него не убудет.
Она распахнула дверцу и успела ещё мельком подумать, что в холодильнике, может, вообще мышь повесилась, если Габины на этой даче постоянно не живут — но реальность опровергла все её предположения.
Сверху донизу огромный холодильник занимали выстроившиеся, как на параде, бутылки. Шампанское, водка, пиво, снова водка, кола, спрайт, снова, кажется, шампанское... или это вино? Невольно Женя вытащила ближайшую бутылку. Золотая фольга на горлышке, нежно-бежевая этикетка с виноградными гроздьями и красивейший розовый, словно летний рассвет, цвет жидкости в бутылке. Что это за вино?
— Анри Буржуа, Сансер «Ле Барон», розовое.
От испуга Женя чуть не грохнула бутылку об пол. Обернулась — и вздрогнула снова. В проёме, наполовину освещённый падающим из коридора светом, стоял Габин. Стоял и смотрел на Женьку.