Она кивнула:
— Хорошо, а то я думала отказаться.
— А чего не отказалась?
— Ну я сказала, что подумаю.
— Откажись.
Женя закрыла рюкзак и воззрилась на одноклассника. Тот смотрел на неё с непонятным выражением. А Женька, в свою очередь, не понимала его.
— Так ты же едешь, — сказала она.
Почему он хочет, чтобы она отказалась? Там что, оргия планируется? И Столяров не хочет, чтобы она знала об этом?
Мысль заставила её усмехнуться. А Столяров, увидев эту усмешку, почему-то разозлился и молча вышел из класса. Даже не обернулся, когда она его окликнула.
Она пожала плечами. Вообще-то поначалу ехать не собиралась, но реакция друга её разозлила. Теперь точно поедет.
4.2
Скучно начавшая неделя и продолжалась скучно. Женя уже несколько дней не видела снов с блондином и даже начала грустить. Зато не происходило и странных случаев, никаких полётов, во сне или наяву, никаких чёрных хлыстов и видений. Обычная размеренная жизнь одиннадцатиклассницы: уроки, прогулки, домашка, помощь маме.
Габин тоже не появлялся, хорошо хоть Столяров подостыл и общался, как раньше.
В среду утром Женька чуть не проспала: накануне до трёх часов ночи смотрела фильм. Как результат, чувствовала себя в школе мёртвой черепахой. Еле-еле высидела первых два урока. Помогали беспрестанные задачи, требовавшие участия всего разума, помогал резкий голос математика, пересыпавшего речь шуточками. Но впереди ещё ждал третий, а за ним четвёртый, пятый, шестой и, наконец, спаренные седьмой-восьмой — физкультура.
Смертельно хотелось прогулять. Вот прямо сразу же встать, подхватить сумку и уйти, не обращая внимания на удивлённые взгляды.
— Женька, слышала? — рядом присела оживлённая Катя.
Женя перекатила голову в её сторону, приоткрыла один глаз:
— М-м?
— У «в»-класса только что физра закончилась. Говорят, сегодня мотают круги по стадиону! Физручка же грозилась на той неделе, помнишь?
— Не помню, — не сумев себя пересилить, Женя зевнула во весь рот. В последний момент прикрылась ладонью.
— Десять кругов, представляешь! Хорошо, что у меня освобождение, я бы сдохла! А «вэшникам» ещё целый день на уроках сидеть. Они все вымотанные, как ездовые собаки.
Звучало паршиво.
Вот бы оказаться сейчас дома, а ещё лучше — на каникулах, отоспаться бы вволю. И никакой физкультуры. Вот бы у неё тоже было освобождение. Ну никакого желания отматывать десять кругов!
«Не хочешь — не иди».
Нет, прогуливать нельзя. Как это «не хочешь — не иди»? Да и физручка просто так не отпустит.
«Значит, пойдёшь?»
Не хочу.
«Можешь не идти. Я сделаю, чтобы было не нужно».
— Совсем? На весь год?
«Хочешь совсем?»
— Хочу.
«Пусть будет совсем».
— Ты чего? — растерянный голос Катерины. Подруга выглядела испуганной. — Ты сейчас вслух разговаривала. Перестань, а то реально как будто не все дома.
Женя открыла рот, а потом его закрыла.
Ладно.
На физкультуру она всё же пошла. Не полагаться ведь всерьёз на пригрезившуюся беседу? Прогуливать она не любила, после самовольных отлучек всегда оставалось неприятное послевкусие. Предпочитала пойти. Отсидеть, отработать, честно завершить — и потом с лёгкой душой ругать нелюбимый предмет на все корки.
В раздевалке толпились — переодевались и девочки только что отбегавшего одиннадцатого «в», и свои, «ашницы». Было душно, в бок Жене то и дело толкались чужие локти.
— Десять кругов! — кричал кто-то. — Я думала, умру, мамочки мои!
— ...говорит: только не останавливайтесь, можете бежать трусцой, еле-еле, но только не переходите на шаг. Ну я попробовала! До сих пор в боку колет.
— Я не могу-у бе-егать... У меня оды-ышка бу-удет.
Реплики сливались в многоголосый шумовой фон. Женя не прислушивалась.
— Аникина! — на выходе из раздевалки её настиг чей-то оклик.
Женя обернулась, увидела девчонку из «в»-класса. Как же её... Валя... Ира...
— Аникина, а правда, что тебе призраки являются?
Насмешка на губах. Неприязненно, по-издевательски суженные глаза, приподнятая бровь. Высокая, стройная девчонка, красавица — вот ей никакие десять кругов не помеха, пробежит и не запыхается.
На грудь словно тонну железа навалили, аж дышать на миг стало тяжело.
— Да, являются! — взорвалась Женя. — К вам, толстокожим, пробиться не могут, вот ко мне и являются!
В ушах звенело. Девчонка напротив закаменела, улыбка сползла с губ.