Впрочем, это ладно. Не так важно, как другое...
Она мертва.
Почему-то осознание её шокировало.
Одно дело — расстаться с миром по своей воле, сжечь все мосты.
Другое — узнать, что ты давно умерла.
Усилием воли Аста заставила себя вернуться в настоящее.
— Послушай, Мила, — начала она, — у меня есть ещё один вопрос, он довольно странный. Ты что-нибудь знаешь о том, что старшие уничтожают память о себе, перед тем как переродиться?
Ну хоть тут Мила не сделала огромные глаза. Напротив, закивала и подтвердила:
— Да, мы делаем это, чтобы память оставшихся не тянула нас назад. Это не так обязательно, на самом деле, реальность всё равно постепенно сотрёт нас, но мы всего лишь, самую чуточку ей помогаем. Освобождаем близких от горечи потери.
Аста медленно кивнула. Что ж, хотя бы в этом её не обманули.
— А ты не знаешь... нет ли способа вернуть эту память?
Мила с сомнением покачала головой:
— Такого способа нет.
— Вот как... Ну тогда вернёмся к началу — как можно порвать связку между обратившим и обращённым?
— Я не знаю, Камелия, — большие влажные глаза Милы смотрели виновато.
Очередное чужое имя Асту даже не дёрнуло, хотя она почти позабыла, что во время совета Мила назвала её именно так.
— О таком может знать разве что Лорен.
— Вот как, — Аста вздохнула. Отправиться к Лорен с новой просьбой — это как повесить себе петлю на шею и попросить затянуть. — Ладно, спасибо за разговор.
Она поднялась и пошла к выходу из кафе. Мила окликнула её, когда Аста уже готовилась исчезнуть.
— Постой!
Аста обернулась. Мила стояла рядом со столиком, будто собиралась кинуться догонять. На лице её была непривычная серьёзность.
— Камелия, постой. Возможно, я знаю, кто мог бы помочь тебе.
22.1
За что Лорен точно можно было поблагодарить, так это за то, что Вейлир и впрямь перестал тащить Асту в постель. У него были, кажется, какие-то дела в совете старших, он старательно штурмовал карьерную лестницу, почти перестал появляться, а когда появлялся, то они всё равно толком не разговаривали. Аста лишь ловила иногда на себе его взгляд: мрачный, упорный, как будто чего-то ждущий.
В остальном всё шло неплохо. Аста наслаждалась свободой и изучала мир старших, экспериментировала с силой и навещала в обычном мире Столярова.
После свидания прошло около недели.
Аста любила прилетать в обычный мир и невидимкой наблюдать. Шёл конец мая, все готовились к ЕГЭ, Пашка иногда не ложился спать часов до трёх-четырёх ночи, то рисуя, то зазубривая даты для экзамена по истории, то повторяя вопросы по русскому. Первый раз, наткнувшись на него, с воспалёнными красными глазами, механически водившего рукой по листу, Аста не выдержала и усыпила его, едва дав время дойти до кровати. На следующую ночь, когда повторилось то же самое, махнула рукой: пусть делает что хочет, ему виднее.
Она постепенно успокаивалась насчёт Лорен. Тогда, когда блондинка, издевательски улыбаясь, махнула ей с того конца дорожки, Аста чуть не превратилась в камень. Решила, что всё пропало. Что Лорен тут же полетит к Вейлиру и сообщит ему, что условия нарушены, а Аста попадёт к ней в кабалу. Потом сообразила: она же уничтожила якорь — рисунки. О встречах с Пашкой речи не шло, как и о его памяти. Лорен не к чему прицепиться.
Слежка тем не менее Асту напрягала.
Именно поэтому она временно запретила себе воплощаться в обычном мире — пока не уверится, что всё в порядке.
И параллельно пыталась найти того, о ком ей рассказала Мила.
Никт. Человек с именем богини ночи. Изгой и отшельник.
Аста ложилась и просыпалась с его именем на губах. Проговаривала про себя и вслух, катала на языке, словно леденец. Вертела в сознании образ, который ей пыталась передать Мила - вырезанный из чёрной бумаги силуэт, безумный шляпник, часовщик для часов, отсчитывающих потерянное время. Ассоциации накладывались одна на другую, образ множился, становился объёмным. Но дотянуться до Никта Аста так и не смогла.
И в один прекрасный день не выдержала и, проверив все доступные слои на наличие поблизости Лорен, снова воплотилась в реальном мире.
22.2
Для якобы случайной встречи она выбрала пятницу.
За время тайной слежки она успела выучить Пашкино расписание и знала, что он бросил карате и вместо этого ходит в тренажёрку по два раза в неделю: вторникам и как раз пятницам. Даже сейчас, в экзаменационный период он ухитрялся совмещать это с учёбой в художке и подготовкой к экзаменам, и, как ни странно, не выглядел сильно измученным. Сама бы Аста наверняка бы слегла день на пятый такой насыщенной жизни.