Выбрать главу

— Ты точно не хочешь ничего? — спросил он, отрезая очередной кусок огромной котлеты. — У них и торты есть всякие, и мороженое.

— Нет, спасибо, — Аста покачала головой и стала исподтишка следить, как он ест.

А ел он с аппетитом, жадно и в то же время старательно разжёвывая каждый кусок. Притворяясь, что тянет из соломинки сок, она смотрела, как двигаются его челюсти, как подпрыгивает кадык, отправляя прожёванное по пищеводу, как аккуратно он утирает губы, стоит только запачкать их соусом.

Он и в школе был аккуратистом.

Интересно, в университете он тоже вызовется быть старостой?

Ей вдруг стало жаль, что больше им уже не оказаться в одном классе или хотя бы на одном курсе. Что она осталась навечно — шестнадцатилетней, в то время как он будет взрослеть и мужать, проживать свою жизнь, совершенно отдельную — от неё.

Как же она всё-таки поспешила с тем, чтобы согласиться уйти. Подписала договор, не прочитав его толком, не расспросив о подводных камнях, о написанных мелким шрифтом условиях. Выбрала новый мир — а он оказался только тенью от старого. Вечная жизнь для вечных детей. Только и остаётся, что играть. Притворяться, что ты ещё жив, называть напарника «мужем», создавать подобия семей, делать вид, что счастлив.

— Насть, — Пашкин голос заставил её очнуться.

Она подняла глаза. Пашка уже доел и отложил нож с вилкой. И смотрел на неё чуть виновато.

— Я, кстати, должен перед тобой извиниться, — сказал он. — Ты просила, чтобы я не рисовал тебя, но вообще-то как раз в то утро я набросал немного по памяти...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Аста похолодела. Ещё один рисунок? Неужели тоже якорь? Он не должен попасть в руки Лорен!

Сегодня же, сразу же, как только распрощается с Пашкой, нужно отправиться к нему домой и уничтожить рисунок.

Но Пашка продолжил:

— Но только, знаешь, его бабуля выкинула, похоже. Там вроде отец с братом заезжали, бабуля отцу мои рисунки показывала. Последний отдельно лежал, наверное, выбросила со своими судоку. Я весь дом обыскал, не нашёл. Это ведь ничего?

Он смотрел так, как будто догадывался, почему рисунок так важен. Асте стало не по себе.

Если рисунок выбросили, то где он может быть? На каком-нибудь мусорном складе? Может, уже сожгли или как-то иначе утилизировали? Хорошо, если так. Иначе Асте его не найти — разве что ждать, пока рисунок сам её притянет.

Лишь бы Лорен не нашла его раньше.

Хотя вряд ли даже проныра Лорен знает, как найти якорь другого человека.

Пашка ждал ответа, и она чуть вымученно улыбнулась:

— Конечно. Забей. Только больше не рисуй, пожалуйста.

— Не буду, конечно, — кивнул он серьёзно. И без перехода спросил: — Если не секрет — почему?

Она замялась. Так и не смогла придумать хорошее оправдание. «Прости, я слишком суеверна»? «Прости, мой парень из потустороннего мира заставил меня поклясться»? «Прости, одна нехорошая женщина может их найти, и тогда мне конец»?

Что-то ни одна формулировка не казалась слишком удачной.

— Хорошо-хорошо, — Пашка засмеялся. — Не делай такое мучительное лицо. Я сказал, что не буду, значит не буду. Можешь не придумывать объяснение.

— Спасибо, — пробурчала она.

Вот как он ухитряется видеть её насквозь, почти ничего о ней не зная?

И тут Аста поняла, что в его недавних словах её смутило.

— Подожди, ты сказал «с братом»?!

Пашка удивился:

— Ну да, а что? Это так странно? У многих людей бывают братья.

Она замолчала. У многих да, но у Пашки же никогда не было. Откуда вдруг взялся?

Ещё через пару вопросов всё стало ясно. Младший единокровный брат появился на свет чуть меньше года назад. Аста даже не знала, что Пашкина мачеха была беременна...

Ей снова стало грустно оттого, что она совсем не замечала, что происходит в жизни у своего же друга. Самого близкого и важного друга.

— Как назвали? — спросила она больше из вежливости. К малышу она почему-то чувствовала скорее ревность. Отныне на свет будут появляться всё больше и больше детей, не имеющих к ней никакого отношения. А своих детей у неё никогда не будет.

Какие дети у мёртвых?

— Валера, — Паша смущённо улыбнулся. — Вообще это меня хотели так назвать. В честь деда. Мой отец же Юрий Валерьевич. А я должен был быть Валерий Юрьевич. Но отец, когда меня увидел, понял, что это имя мне не подходит, так что в итоге меня назвали в честь другого деда. А вот малому достался Валера. Пойдём?

Чем-то эта история с именами Асту царапнула, но она послушно кивнула. Кажется, она не слышала этого от Пашки раньше. Любопытно, что фактически незнакомой девушке Насте он сейчас открыл что-то такое, чего не говорил даже Жене.