Пока неслась по коридору, вспоминала.
Светловолосый парень... ей казалось, она уже где-то его видела. Где-нибудь... во сне? И это странное имя, как оно было... Вейлир?
Вейлир.
Она несколько раз попробовала имя на вкус. Странное ощущение. Как будто не имя, а кодовый сигнал. Заклинание. Призыв.
Ответ пришёл в тот миг, когда она, запыхавшись, ворвалась в класс — слава богу, успела раньше Кристины Антоновны — и рухнула за парту.
«Ты звала меня?»
«Нет! — автоматически подумала Женя. — То есть да! Кто ты такой?»
Молчание.
«Это ты... это ведь ты мне снился?»
Она сама не понимала, о каких снах спрашивает. Кажется, их было несколько. С полётом, с... интимом?! Чёрт, нет, это наверняка её фантазии. К тому же она-во-сне вела себя совсем не так, как настоящая. Раскованнее и взрослее. И Женя за это не отвечает.
Ладно. Она сосредоточилась и спросила: «Ты можешь общаться с умершими?»
«С теми, кто умер недавно».
Хм, вроде бы Корнелюк упоминала, что дед умер как раз недавно.
«Меня попросили помочь связаться с одним умершим. Ты можешь помочь?»
«Да».
«Отлично».
От облегчения или от другого чувства закружилась голова. Надо будет написать «вэшнице» и договориться о встрече после уроков. Но перед этим спросить наконец, кто он такой, почему она его видит и может с ним разговаривать.
Но спросить она не успела, видимо, отпущенный на «сообщения» лимит был превышен. Голова кружилась всё сильнее, к горлу подкатила тошнота, и Женька потеряла сознание.
Оживил Женьку резкий противный запах. Она метнулась в сторону, уходя от гадости, скривилась.
— Ложись, ляг, — зашептал ласковый женский голос.
Тёплые руки заставили Женю опуститься, подсунули в изголовье маленькую плоскую подушку. Ладонь дотронулась до её лба. Это медсестра. Женька в медкабинете.
— Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит? Тёмных кругов перед глазами не плавает?
— Нет, — она уставилась в потолок — невысокий, покрытый белыми плитами. Похоже на пенопласт.
— Что с ней? — голос Столяра.
— Потом, когда получше станет, измерим давление, — рассеянно ответила медсестра. — Она хорошо учится?
— Нормально.
— Ты её одноклассник?
— Да.
— Она на что-нибудь жаловалась? Плохое самочувствие?
Столяр промолчал, и медсестра обернулась к Жене.
— Нет, — она усмехнулась. — Спасибо. Сейчас отлежусь, и всё будет в порядке.
— Алла Викторовна, — в кабинет кто-то заглянул. — Вас Ирина Витальевна заглянуть просила. Давление померить.
— А, да-да, — медсестра открыла ящик и достала оттуда портативный тонометр. — Я отойду, ты ещё полежишь? — спросила она у Жени. — Не уходи пока, я тебя тоже потом померю.
— Хорошо.
Женька и без просьбы бы осталась. Она не чувствовала в себе сил сейчас встать. Голова больше не кружилась, но слабость зашкаливала. Даже руки сейчас, казалось, весили тонну.
— Я послежу за ней.
Глуховатый голос Столяра заставил её слабо улыбнуться. Староста бдит.
Дверь за медсестрой закрылась. Женя перекатила голову по подушке, нашла взглядом друга. Тот сидел у стола, положив руки на расставленные колени, чуть наклонившись вперёд, и внимательно смотрел на Женьку. Поймав её взгляд, спросил:
— Почему ты не рассказала про видения?
— Не хочу прослыть шизофреничкой, — отшутилась Женя.
Сама себя она сумасшедшей не считала. Но если рассказать медсестре, мало ли что та может подумать. Ещё пойдёт на доклад директору, проблем не оберёшься.
— Жень... Может, это не моё дело, конечно, но ты бы реально сходила бы ко врачу. Обморок это уже серьёзно.
— Ой, да ладно, — она и в самом деле не чувствовала себя больной. Если уж на то пошло, скорее одержимой. Всякими потусторонними блондинами. А одержимость вряд ли лечат.
— Не да ладно, а сходи! Слышишь?
— Ой, да не кричи, — поморщилась Женя. — Чего ты злишься?
— Беспокоюсь я за тебя, дурная башка!
— Ах ну да, конечно! — Женька тоже разозлилась, поэтому ответила язвительно: — Ты же ведь у нас староста класса! Ответственность, все дела!
Столяров резко вздохнул. Вдруг вскочил и, ничего не говоря, прошёл по кабинету. Остановился у окна.
— Не поэтому, идиотка! — выдохнул он со злостью. — А потому что...
Женя подождала, но продолжения не было. Впрочем, она догадывалась, что там должно было прозвучать. Он хотел сказать «потому что мы друзья», но постеснялся, посчитал, что слишком пошло.