========== Глава 1 ==========
Нарцисса вошла в комнату и осмотрела её.
С тех пор, как война закончилась, её муж должен был гнить в тюрьме долгих шесть лет, а будущее их сына было зыбким. Она научилась сохранять спокойствие для того, чтобы выжить и дождаться.
Дождаться, когда её муж выйдет на свободу, когда её сын сможет вдохнуть свободным воздухом и дождаться, когда они наконец будут счастливы.
А вот были ли они счастливы до войны, этот вопрос оставался для неё самой открытым.
Нарцисса знала точно, что в Малфой Мэноре когда-нибудь зазвучат счастливые голоса.
Вера, надежда, любовь к сыну заставляли Нарциссу каждый день просыпаться и жить, несмотря ни на что.
Закончив осмотр комнаты, она взмахнула волшебной палочкой, и вся мебель начала возвращаться на свои места: книги на свои полки, свечи в извилистые, золотые подсвечники, покрывало и подушки на своё законное место, и всё становилось точно так же, как было сегодня утром.
Драко, любимый сын, так и не смог принять последствия той войны, за которую боролся его отец и её законный муж.
После войны Драко был арестован, целых три года он должен будет провести в поместье, не покидая его ни при каких обстоятельствах. В Хогвартс ему вернуться не разрешили, высказав о том, что бывшему Пожирателю смерти не место среди обычных студентов. Карьера в Министерстве, которую так хотел построить младший Малфой, была вынуждено позабыта.
Нарцисса успокаивала сына тем, что Министерство — это не предел мечтаний, и для её сына есть что-то лучшее, нужно только хорошенько подумать и присмотреться к самому себя.
«Да, ты Малфой, — говорила она сыну, — но ты и Драко, мой сын. Не нужно делать то, что тебе говорили и жить так, как жили мы. Это твоя собственная жизнь, и ты вправе её строить как хочется тебе. Забудь, что ты чистокровный, забудь, что ты Малфой, помни лишь, что ты — Драко и то, что ты должен быть счастлив.»
Нарцисса не знала, слышал он её или нет, понимал или нет, ведь он всё время молчал, а по утрам, когда он выходил в сад, она приводила комнату в порядок. Потому что каждое утро младший Малфой разносил её.
Нарцисса села в низкое, зелёное бархатное кресло с кривыми золотистыми ножками, и посмотрела в окно.
Она любовалась невероятно красивым небом, чисто голубым, без единого облака и, прикрыв глаза, она представила, что когда-нибудь сможет вот так беззаботно сидеть на коротко стриженой зелёной траве со своим сыном и, возможно, с его, читая какую-нибудь увлекательную книгу.
— Что ты тут делаешь? — безмятежное мечтание Нарциссы было прервано и, открыв свои прекрасные, хоть и усталые глаза, она взглянула на сына.
— Я жду тебя.
Драко ничего не ответил матери, а подойдя к кровати, упал на неё спиной, широко раскинув руки.
— Вчера к тебе приходила Пэнси Паркинсон и пробыла здесь несколько часов, я никогда не вмешивалась в твою жизнь, но Драко, эта девица… — Нарцисса прервалась, потому что ей показалось, что она несёт несусветную чушь, и не имеет права говорить об этом со своим уже взрослым сыном.
— Она приходила пожаловаться на свою несчастную жизнь. Пожаловаться на Грейнджер, потому что та, отняла у неё самое дорогое — эльфов.
— Самое дорогое — это наша жизнь, а для меня дорогое — это ты. Какая чушь. У нас тоже остался единственный Эльф, но мы справляемся.
— Во всём виновата Грейнджер.
— Что? Причём тут Гермиона Грейнджер? Она, как и Поттер, никогда не были к нам беспощадна, они были снисходительны. А Поттер и вовсе спас тебе жизнь. Драко, пора забыть все эти предрассудки.
— Так говорит Паркинсон — «Во всём виновата Грейнджер.» Мне плевать и на неё, и на Грейнджер, и на Поттера. Может быть, и не нужно было меня спасать.
Нарцисса встала, ладошками погладила свою длинную, атласную синюю юбку.
— Знаешь, я попрошу тебя впредь никогда не говорить таких фраз. Я люблю тебя и зайду позже.
***
На следующее утро Нарцисса ворвалась чуть раньше, прежде чем Драко устроил привычный погром.
— Что это?
Она кинула газету на овальный, из тёмного дерева, столик.
Драко не обернулся, не взглянул ни на мать, ни на ту газету, которую она ему принесла. Продолжил стоять у окна, уперевшись ладонями в узкий, глянцевый подоконник. Его вид был растрёпан, он был в серых льняных штанах, а торс был обнажён.
Нарцисса скользнул взглядом по сыну и задержала его на руке Драко. Метка — это то, что невозможно было уничтожить, то, о чём невозможно было забыть. Но жить дальше они непременно должны были. И она верила в то, что сын никогда не был Пожирателем смерти, он был пожран обстоятельствами, который создал её муж. «Всё будет хорошо» — говорила она себе и просыпалась каждое утро с надеждой.
Драко повернулся и всё-таки взял газету, какое-то время в комнате царило молчание. Драко слишком долго думал, пока читал эту статью.
«Стало известно, что Гермиона Грейнджер перестала появляться на службе, чуть позже наш надёжный информатор сообщил, что Грейнджер не появлялась в своём доме около трёх суток. Что всё это значит? Гермиона Грейнджер исчезла сама, её похитили, или она сбежала в тёплые края со своим любовником Блейзем Забини?»
После он кинул газету на столик и, подойдя к кровати, надел широкую серую рубашку.
— Что ты от меня хочешь? — спросил он у матери.
— Я точно знаю, что ты знаешь, что происходит. Паркинсон приходила сюда не просто так, — она указала пальцем в сторону газеты. — Её рук дело. Я не знаю почему, можешь думать, что это интуиция, предчувствие или гениальный ум, но я знаю, ты вчера не просто так сказал, что во всём виновата Грейнджер. Зачем сюда приходила Паркинсон?
Нарцисса никогда не скрывала, что не любила Пэнси Паркинсон. Для неё это девица была наглой, писклявой, истеричной, и она определённо знала, что несмотря на навязанные Люциусом знакомства для их сына, Пэнси была абсолютно бесполезной во всех отношениях. Она была неинтересна Драко, как мать, она это знала. Её сын, несмотря на воспитание мужа, был человеком тонким, нервным и необычайно глубоким. Чувствительность Драко всегда её беспокоила, но не могла не нравиться. И она знала, что общение с такой девушкой не могло его не раздражать.
Но сейчас это было не личное отношение к Пэнси: она точно знала, что здесь что-то не так.
Паркинсон не переступила бы дом, неугодного человека, которого вычеркнули из элитной жизни, человека, на которого наложен арест. Но она пришла, а значит, ей было что-то нужно.
— Расскажи мне, сын, это важно? Ты же понимаешь, что это важно? Грейнджер, что с ней?
— Разве ты не знаешь, что мы с ней никогда не общались? Я всегда недолюбливал её и отзывался о ней плохо.
— Как? — тихо спросила Нарцисса.
— Грязнокровка, — спокойно ответил Драко.
— Я никогда никого так не называла. Да, у меня был иной круг знакомств, и я родилась в определённом кругу. Но я никогда не говорила этого слова. Драко, забудь, что тебе говорил отец, это всё неважно. Неужели ты не видишь исход этой войны и исход этих мыслей? Эти предрассудки разрушают нам жизнь.
— Я знаю, давно понял, просто не смог, мама, не смог пойти против всего того, что произошло.
Нарцисса кивнула и хотела встать, чтобы подойти и обнять своего сына, но Драко заговорил.
========== Глава 2 ==========
— Слушай, Малфой, а давай мы с тобой придумаем какую-нибудь сладкую месть, или нет, — Пэнси сказала это практически мурлыкая, она щурила свои глаза и даже причмокнула. — Пусть эта месть будет долгой и мучительной, напоминающий о том, что не нужно лезть туда, куда тебя не просят.
Пэнси плюхнулась на зелёное, бархатное кресло, и закинув ногу на ногу, откинула голову.
— Малфой, всё-таки, ты скучный тип. Понимаешь, все они радуются, мельтешат, празднуют, продолжают жить дальше и думают, что добро — эта самая главная цель. А самая главная цель — это удовлетворение. Всего, чего хочешь. А я буду удовлетворена только в том случае, если такие, как Грейнджер, перестанут улыбаться. И с её наглой физиономии сотрётся эта самодовольная улыбка, навсегда.