Случилось это в одно прекрасное тихое утро, когда ничто не предвещало беды, и не висела угроза распространения болезней из-за крыс и плохой очистки сточных вод. Бульбо сидел на крыльце и наслаждался огромной порцией орехового латте и еще большей порцией буррито. В этот момент на пороге его дома возник Брендальф.
Брендальф! Если вы слышали хоть четверть из того, что слышал о нем я, то считайте, что я знаю четыреста процентов того, что знаете вы. Конечно же, далеко не все из этого правда. Самая удивительная черта Брендальфа — это его блестящие способности к саморекламе. По этой причине, несмотря на то, что долгое время о нем ничего не было слышно, воббиты почитали его как легендарную личность, наравне с бесстрашным Зорро и Чаком Норрисом. При нем всегда был посох с волшебным голубым наконечником, а на ногах красовались черные остроконечные штиблеты огромного размера. Шею он обматывал платком, что придавало ему вид неординарной личности.
У Брендальфа были длинные густые усы. Если бы он время от времени их не подрезал, они бы торчали в стороны шире, чем поля его огромной кожаной шляпы. Воббиты постарше, видевшие Брендальфа в былые времена, утверждали, что на самом деле это так разрослись волосы в его носу. Впрочем, большинству пожилых воббитов приходится постоянно устраивать в носу стрижку.
— Доброе утро! — поприветствовал его Бульбо, и его слова были чистой правдой: утро и в самом деле было замечательным.
Однако Брендальф лишь удивленно взглянул на него поверх своих густых усов.
— Что ты имеешь в виду? — наконец спросил он. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь «доброе» и когда говоришь «утро»?
— Что-что? — не понял Бульбо.
— Довольно пустой болтовни, — отрезал Брендальф. — Я пришел для того, чтобы сделать тебе предложение, которое полностью перевернет твою жизнь. Мне нужен кто-то, кто бы смог разделить со мной маленькое простенькое приключеньице, которое я затеваю. Оно настолько маленькое и простенькое, что я тут же подумал о твоей кандидатуре!
«Не успел этот тип появиться на пороге, как уже отпускает двусмысленные шутки насчет моего роста», — подумал Бульбо, однако решил, что будет выше сложившихся обстоятельств, и потому вежливо ответил:
— Здесь, в Воббитоне, живет простой и незамысловатый народ. Мы не привыкли к приключениям. Они занимают весь отпуск и нарушают режим ухода за газоном. — Бульбо посмотрел вдаль, делая вид, будто целиком поглощен вкушением своего латте.
Однако старик продолжал молча стоять на месте.
— Желаю приятного дня, — наконец сказал Бульбо, прощаясь с незваным гостем. — У меня нет привычки покупать всякую дребедень в благотворительных целях, и я не намерен пускаться в приключения, которые вы рекламируете, ходя по домам. Можете попытать счастья где-нибудь еще, например на Клопиных холмах, в Клоплендском Парке или в Западном Клопвилле.
С этими словами он откусил большой кусок буррито, обрызгав струей кетчупа одежду Брендальфа.
— Конечно, приятно слышать, когда тебе желают приятного дня, особенно таким тоном, — сказал Брендальф. — Жаль только, что добрые слова не могут вывести пятна на одежде. А я ведь только недавно купил эту магическую хламиду в супермаркете.
— Мы где-то встречались? — спросил Бульбо. — Боюсь, я не знаю вашего имени.
— Нет, не встречались, но зато мне известно твое имя — Бульбо Банкинс. — В целом в этом не было никакого чуда, потому как на груди у Бульбо красовался бейджик из кофейни.
— Тебе, между прочим, тоже известно мое имя, просто ты не помнишь, что так зовут именно меня. Я — Брендальф, а Брендальф — это я! Да-да, именно так! Подумать только, дожил до такого, что сынок Примадонны Дорк выставляет меня за дверь, будто я разношу по домам проспекты с рекламой ипотечных кредитов!
— Брендальф! — воскликнул Бульбо. — Неужели это ты, тот самый странствующий маг, подаривший Старому Дорку волшебные тапочки, которые приводили его домой, когда он забывал свой адрес? Тот самый Брендальф, который рассказывал такие потрясающие истории на вечеринках, о Человеке из Нэнтакета и Девчушке из Перу?[1] Тот самый Брендальф, который был героем стольких судебных тяжб и сомнительных финансовых пирамид? Прошу прощения, но я понятия не имел, что тебя уже выпустили из тюрьмы.
— Никогда в жизни я не сидел в тюрьме! — огрызнулся Брендальф. — Я договорился с окружным прокурором. Жаль только, что все мои остальные коллеги так вляпались. Как бы то ни было, я рад, что ты хоть что-то помнишь обо мне. Это дает мне право дать тебе то, на что ты так напрашиваешься.
1
Аллюзия на популярные американские стихи-лимерики непристойного содержания.