– Какое ещё завещание?!!! – возопила Тоська. – Ника! Опомнись! Ты совсем заигралась в криминал! Сериалов насмотрелась?!
Ну вот! А я-то думала, что у Антонины нервы крепче. Мне вон как страшно, но я же держусь! Я налила воды в стакан и сунула его подруге в руку:
– Госпожа Миллер! Возьмите себя в руки!.. – шефиня жалобно хлюпнула и я обняла её за плечи: – Тосенька, не раскисай! Ни во что я не играю. Всё слишком серьёзно. И я должна обеспечить безбедность сына и бабушки… – подруга опустошила стакан и немного успокоилась. – Знаешь, когда отец надумал бросить нас, – начала я издалека излагать своё намерение, – он заранее позаботился, чтобы у нас не было проблем с квартирой. Короче говоря, он оформил свою часть жилья как подарок мне на восемнадцатилетие. А квартира была профессорская: огромная, в центре города… Она досталась отцу от его родителей, они оба были профессорами. Да и мой отец тоже… Мы с мамой так радовались, думали это проявление его любви к нам… – я помолчала, гоня сердечную боль от грустных воспоминаний о беспечной юности, и повела свой монолог к концу. – Так вот, Тосенька, я хочу завещать тебе свою квартиру и мою долю в бизнесе! – Тоська возмущённо дёрнулась и я сжала её плечи. – Не кипятись! Просто я безгранично тебе доверяю и уверена, что ты позаботишься о моём Никитке. Если вдруг со мной случится самое плохое… – подруга снова вскинулась и я рассердилась: – Будь добра! Дослушай до конца! Мне больше некому довериться, кроме как тебе! Я хочу, чтобы ты сдавала мою квартиру, часть денег отсылала бабушке, а когда Никитка вырастет передарила её ему! И пойми, чтобы победить, я должна быть абсолютно спокойна за тех, кого люблю, иначе в самый ответственный момент я дрогну и тогда уж точно пропаду!
И Тоська неожиданно сдалась:
– Ладно, поехали к твоему нотариусу… И давай выйдем дворами… На всякий случай.
Усаживаясь в Тоськин форд, я бросила взгляд на входную дверь и вздрогнула: Ренат! В том же жёлтом пиджаке. Значит мои подозрения насчёт Челнокова верны? Иначе, откуда он знает место моей работы? Ну не Калмыков же дал этот адрес Ренату! Нет, это было бы слишком…
– Тося, – глухо позвала я подругу, – посмотри на вход в офис. И будь поосторожней, не пялься! Видишь? Этот тот самый парень, который спёр нашу чудную воблу и кокнул рыжую курьершу в автобусе.
Мы проехали целый квартал, пока у Тоськи прорезался голос:
– Выходит, ты была права. Тебе действительно надо прятаться, Ника. И в офисе появляться опасно… – она вздохнула и озвучила свою глубинную мысль: – Как же я теперь буду управляться? Одна я не потяну нашу «Тоннику»!
Я попыталась обнадёжить свою начальницу и компаньонку:
– Не переживай, подруга. Я ведь тоже не смогу без нашего дела. Куда бы я не отправилась, я везде буду работать на нашу «Тоннику». Открою филиал… – и я позволила себе чёрный юмор: – Прямо в центре ада. В самом горячем районе. А через небесную канцелярию буду слать тебе свои рисунки и чертежи…
– Заткнись, дура! – грубо оборвала меня Тоська. – И думать об этом не смей! Мы с тобой обязательно победим эту зарвавшуюся наркомафию!
– Мафию победить нельзя, Тосенька, – хмыкнула я, – мафию можно только возглавить!
– Значит возглавим! – постановила Антонина и мы возбуждённо захохотали.
На нотариуса у нас ушёл ровно час и, отправив начальницу на работу, я начала своё бродяжничество. Хотя, конечно, на бродяжничество мои похождения не похожи, потому что бродяги наслаждаются свободой, а я, едва выйдя из метро, вынуждена была опасаться слежки. Потому по дороге к своему двору я так извертелась, что у меня заболела шея. И, разминая хрустящий затылок, я чуть не проглядела сторожа возле своего подъезда.
Наверняка он полагал, что его примут за нетерпеливого влюблённого, дожидающегося свою девчонку, и очень может быть, что так оно и было, но моя интуиция завопила: «Стоп! Впереди враг!» Вон как интересно он ходит: правой рукой размахивает как маятником, а левая топорщится, как если бы под мышкой у него был спрятан пистолет… И несмотря на то, что после изменения имиджа я была сама на себя не похожа, идти напролом я не решилась и завернула в первый подъезд нашего «Г» – образного дома. Тут у меня жила юная модница, регулярно пользующая моими советами и мастерством, и я позвонила к ней в третью квартиру.
На моё счастье она была дома и, позабыв о своём камуфляже, я радостно завопила:
– Катюша, привет!..
– Вы кто такая?!! – отшатнулась девушка, но из за её спины выглянул наш друг из собачьего племени по имени Джек и лизнул мне руку.
Я сняла очки и заставила себя непринуждённо засмеяться:
– Не узнаёшь, меня? Значит я хорошо потрудилась над своим новым имиджем…
– О, Вероника Борисовна! – воскликнула Катюша и сочувственно поинтересовалась: – У вас что, кто-то умер? Вы в трауре?
– Да нет, – поспешила отнекаться я, – это я так, прячусь… От назойливого ухажёра… – глаза у юной барышни заблестели от любопытства и я развила этот завлекательный сюжет: – Достал, зануда! Гоню его, гоню, а он не отлипает. Вот и сегодня торчит у подъезда, вход перекрыл. Катюша, мне нужна твоя помощь! Твоя и Джека. Пугните его как следует!
– Это мы сию минуту, это для нас пустяки! – оживилась Катя и моментом влезла в свои кокетливые балетки. – Джек! Гулять!
Джек – доберман в расцвете собачьих лет и весом всего килограммов на пять меньше моего – с превеликой охотой рванулся в дверь и Катюша, ахнув и взмахивая поводком, бросилась за ним: «Стой, негодник! Без поводка нельзя!»
Ну до чего же умный пёс! Делом доказывает, что крепко уважает меня: прямым намётом попёр на чужака! Видя такой поворот интриги, Катерина убавила прыть и позволила Джеку нагнать страху на «жениха». Тот ретировался в край двора и сконцентрировал внимание на том, как хрупкая девчонка управляется с матёрым зверем, а я, не спеша, зашла в свой подъезд. «Вот и славно, – усмехнулась я, взбегая через две ступеньки наверх, – первый раунд мой!».
Мария Игнатьевна, она же тётя Муся, открыла мне сразу, едва пискнул звонок, и я с искренним удовольствием от встречи кинулась ей на грудь, одновременно отпихивая её подальше от входа и ногой захлопывая дверь. Такая мера предосторожности была отнюдь не лишней, поскольку радостный вопль соседки мог вылететь во двор и перекрыть лай Джека:
– Никуша!!! Девочка моя!!! Наконец-то! Где ты пропадала? Тут к тебе жених косяком повалил: и звонят, и стучат и спрашивают. Со вчерашнего вечера…
– И что вы им сказали? – обмирая страхом, спросила я свою общительную соседку, проходя за ней в кухню и втягивая носом аппетитный дух горячих пирогов.
– Погоди, не всё разом, детка, – осадила меня та, ставя на огонь чайник, – вот чаёк заварю, пироги выставлю и поведаю тебе всё по порядку: и про ремонт, и про женихов и ещё, что спросишь. А ты, покуда я тут хлопочу, расскажи мне, как твоя бабушка поживает.
Зная непреклонность Марии Игнатьевны, я покорилась и, усевшись за стол, принялась отчитываться о поездке в Астрахань. Особо я не распространялась и управилась в аккурат к началу трапезы. И тут уже я молчала, а тётя Муся, с удовольствием наблюдая как жадно я уплетаю пироги, докладывала о том, как командовала ремонтом в моей квартире.
И сколь бы громко не трещало у меня за ушами от интенсивного жевания, я со вниманием выслушала её отчёт и жалобы на бригаду ремонтников, которые не больно торопились и развели в моём доме такую грязь, что она застращала их тем, что не будет платить за работу.
– Как дала я им жару, так эти бездельники вмиг зашевелились и к девятому мая закончили ремонт в зале, в кухне и в санузле, – похвалилась тётя Муся, – и выгребли весь мусор. Я их рассчитала и сказала, что в жизни больше не обращусь в их вшивую контору и другим накажу.