Я никак не могла выбрать, валять ли мне Ваньку или прикидываться шлангом, и посему решила остаться самой собой и плыть по течению.
— Легко! — выпалила я и, демонстрируя своё легкомыслие, игриво откинулась на спинку стула. — Уж точно не на любовное свидание! — и тут же состроила глазки и достала сигарету: — Можно закурить? А то я волнуюсь. Всё-таки впервые в милиции…
Челноков согнал с лица раздражение и пододвинул ко мне пепельницу:
— Не в милиции, а в наркополиции. Это, пожалуй, покруче будет. И волноваться вам рановато… — он кольнул меня своими чёрными буравчиками и ухмыльнулся: — Пока рановато… — я послала ему безмятежную улыбку, поощряя на продолжение. — Сегодня мы с вами просто побеседуем о событиях вчерашнего утра. И ночи перед ним…
— Ночью я спала! — перебила его я и капризно поджала губки.
Он снова побуравил меня взглядом и построжал:
— Расскажите мне всё до мелочей, что было во время вашей поездки рейсом «Астрахань — Москва», с момента посадки в автобус, включая вызов милиции и всё, что было потом.
— Всё, всё?! — изумилась я. — До этой минуты?
— Да, — возрадовался моей сообразительности Челноков, — именно до этой минуты.
— Ну, нет… — снова закапризничала я, — это мои личные дела, а мы с вами ещё слишком мало знакомы. Я расскажу вам о рыжеволосой девушке.
— Хорошо, — не скрывая досады, согласился опер, — начните с неё.
Я села прямо и, приняв предельно деловой вид, изложила ему все эпизоды так или иначе связанные с рыжей наркоманкой, пояснив, почему она заинтересовала меня, и наполнившись вселенской скорбью к моменту, когда мы с Петровичем обнаружили, что она мертва. В этом месте «показаний» я озвучила предположение об убийстве её одним из пассажиров, преподнеся его как версию водителя и лейтенанта Калмыкова.
Челноков встрепенулся и всем корпусом подался вперёд, налегая на стол:
— И кто это был?
— Один хлыщ по имени Ренат. Этот парень охмурял её… Поначалу он уселся рядом со мной…
— Рядом с вами? — оживился Челноков в и плотоядно улыбнулся: — Вы с ним знакомы?!
Я наградила его осуждающим взглядом: «Подловить меня хочешь, гражданин начальник?» — и холодно отчеканила:
— Не совсем. Он уселся рядом со мной и стал клеиться. Я его отшила, довольно грубо, и он перекинулся на рыжую красотку. А она от него шарахалась как от прокажённого. По-моему боялась его. И вообще она была какая-то заторможенная. И испуганная.
Моя холодность произвела на опера должное впечатление и он попытался наладить доверительную обстановку:
— У неё была ломка. Мы установили личность погибшей. Это некая Алиса Ступина, астраханка, студентка и наркоманка со стажем. Она явно выполняла миссию наркокурьера.
Я решила воспользоваться ситуацией и пополнить информацию:
— А тот парень? Ренат? Мне показалось, что они знают друг друга. Он тоже наркокурьер? Это он убил Алису?
— Это ещё не установлено… — блудливо отведя очи, промямлил Челноков и, вероятно, вспомнив кто тут чинит спрос, а кто должен отвечать, спохватился. Он пригвоздил меня своими карими буравчиками к стулу и выстрелил вопросы на засыпку: — Вы сдавали багаж? Что было в вашей сумке?
— Вобла! — без запинки выпалила я. — Полная сумка вяленой воблы и несколько чехонек.
— Рыба и всё? Больше ничего? — хищно сощурился Челноков и я поняла, что о содержимом моей стыренной Ренатом сумки он прекрасно осведомлён.
— Ну почему же, — доверительно улыбнулась я, — там ещё лежало моё бельишко и косметика. Возможно ещё какие-то мелочи, которые таскает за собой каждая женщина… Всего не упомнишь. Я ещё не разбирала свою сумку. Всё некогда…
— А как выглядит ваша сумка? — продолжил атаку опер.
— Сумка, как сумка. На молнии. Больше похожа на хозяйственную, чем на спортивную. Тёмно-зелёная с двумя карманами с застёжками на фасаде и по одному, открытому, на торцах.
— И вы готовы мне её предъявить?! — как-то по особу звонко воскликнул Челноков и начал пожирать меня глазами. — Я могу дать вам машину, чтобы съездить за вашей сумкой. Где бы она ни была…
Во мне всё сжалось от ужаса: вот оно — поймал! И что теперь? Что я ему покажу? Мама дорогая! Я пропала… Он меня прямо здесь и сейчас закуёт в наручники!
В те доли секунды, пока эти мысли метались в моей голове, я смело держала взгляд «палача» и улыбалась. А взгляд этот уже полнился удовлетворением от удачи и начинал посверкивать в унисон самодовольной усмешке. Зря радуетесь, господин Челноков! Вашему ничтожеству невдомёк, что от страха я не коченею, как большинство женщин, а впадаю в ярость! Но ещё не время рассыпать искры…