Мне удалось сползти с кровати и подтянуться к столу. Я налила себе коньяк и зажгла сигарету: прости, бабуля, но курить я брошу потом, когда спасу Серёжу… Как же, как мне это сделать?! Миша… Мишенька, помоги мне!..
Управившись с камином, Михаил укрыл меня одеялом и подсел рядом. Смело встретив его встревоженный взгляд, я умудрилась улыбнуться. Он опрокинул порцию зелья и начал есть. Я была неспособна глотать что-либо кроме коньяка и дыма, но с удовольствием смотрела, как он ест: аккуратно, быстро, по-деловому. Заметив, что я наблюдаю за ним, он виновато улыбнулся:
— Голодный, как волк. Умотала ты меня, зайка, своими разговорами…
После перекура и сугрева горячительным я была в состоянии продолжить общение:
— Ты ешь, ешь, Мишутка… И слушай. Мне кажется, что вы с твоим приятелем не должны уничтожать Бригадира. Это будет большой ошибкой… — Михаил перестал жевать и пытливо заглянул мне в глаза. — Понимаешь, мне показалось, что Бригадир не бандит. Он… как это у вас говорят? Да, вспомнила! Он крот… — мой визави открыл рот, чтобы возразить мне и я заторопилась: — Да, да, да! Что в этом странного? Я почти уверена, что он скрытый оперативник из Госнаркоконтроля! И думаю, что это он спас меня!..
— Тогда почему ты не упомянула его в своих показаниях? В рассказе для Георгия? — вклинился таки со своим недоумением Михаил. — Почему не сказала, что знаешь его?
— Потому и не сказала, что дело это деликатное! — загорячилась я и меня снова залихорадило. — Миша ты должен предупредить Георгия! Руслана нельзя убивать! Никак нельзя!! — я вскочила и одеяло сползло на пол. — Мишенька!!! Обещай мне, что ты его спасёшь!!! Спаси его… Пожалуйста!..
От волнения всё во мне пересохло и, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я схватила коньяк и начала пить прямо из горлышка. Михаил молча отобрал у меня бутылку, налил соку и заставил его выпить, затем укутал одеялом и, усадив к себе на колени, начал укачивать, как тогда, когда я пряталась в его квартире.
— Я сделаю всё, о чём бы ты не попросила, любимая… — подавленно пообещал он. — И я обо всём догадался… — я содрогнулась от страха и он прижал меня к себе покрепче: — Не бойся, Вероника… Я не подведу тебя… Ведь ты доверила мне самое дорогое…
Открыв глаза, я поняла, что лежу в постели. За окном вызвездилась ночь, в комнате было темно и тихо, лишь слегка потрескивали сучья в камине и мягкие сполохи падали на сидящего возле него задумчивого Михаила.
Укутанный простынёй он подкармливал палкой огонь, спокойно созерцая игру пламени, и был похож на древнего римлянина: большой, сильный и величавый.
— Миша, — тихо позвала я, — иди ко мне…
Он резко вскочил и простыня соскользнула к его ногам.
— Не надо, не поднимай её… Иди так… О, Боже! Какой же ты красивый!
Наша ночь была неторопливой, пронзительно нежной и прекрасной…
Обратно нас вёз тот же молчаливый таксист. Я сидела на коленях у Михаила и оба мы были сосредоточенны и безмолвны.
— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего? — тихо спросил он. Я подняла к нему лицо и утонула в его прозрачных серых озёрах. — Я хочу спрятать тебя за пазуху и повсюду носить с собой. Не расставаться с тобой ни на минутку…
— Тогда ты будешь не мишкой, а кенгуру… — попыталась я пошутить.
— Да хоть чёртом лысым — лишь бы с тобой! — с горечью воскликнул он.
Я уткнула лицо в расстёгнутый ворот его рубашки:
— Не надо, Миша, не рви душу! Мне тоже нехорошо… Потерпи, всё уляжется.
— Где ты была? — сурово вопросила бабушка, едва впустив меня в квартиру, и поплелась следом. — Развлекалась со своим Мишкой?
— Ну развлекалась! А что? — взъерошилась я, пытаясь не впустить её к себе в комнату. — Я молодая, никому не нужная женщина: что ж, я уже не имею права развлечься?
Бабуля по-хозяйски вошла, подбоченилась и уставилась на меня скорбным взглядом:
— Ника! Признавайся честно: ты с ним спишь?
Я демонстративно зевнула:
— Ну о чём ты говоришь, ба? Разве с ним уснёшь?
Моя доморощенная прокурорша ахнула и выдала фейерверк отнюдь не невинных междометий и словосочетаний. Но я решила ни в чём ей не уступать:
— Ба, у тебя здорово устарел репертуар. Хочешь я научу тебя новым выражениям? На основе наркоманского жаргона… Например, «какого хрена ты, широкез удолбленный, воняешь тут своими галюнами. Спрячь болты в буркалах и иди закумарься во все дырки!»
— Тьфу на тебя, нахалка! — возмутилась бабушка и, давясь смехом, ретировалась восвояси. А я плюхнулась на кровать: всё! Спать, спать, спать…