Тут занавеска одернулась, и Джаелл закрыла лицо от лампы, так как она светила ей прямо в лицо. Тихий стон вырвался у нее из груди, а потом послышался тихий маниакальный смешок.
— А нет, все-таки ты живучая тварь. — Карл подошел к матрасу и сел, наклоняясь к пленнице лицом. — Зря ты от меня убежала в лесу. Знаешь, я ведь хотел тебе сделать приятное…
— Опять трахнуть меня в самой странной позе? — Василеску сжала руку в кулак, с презрением глядя на мучителя.
— Не перебивай меня! — он влепил ей пощечину. — Не забывай, в каком ты сейчас положении! Ты меня и так вывела из себя, тебе лучше помалкивать, если жить хочешь… Ты даже не представляешь, чего ты сейчас добилась.
— Лучше уж приступи к действию, чем чесать языком… — Джаелл сказала это тихо, но Лорд все же расслышал.
— Что, тебе так не терпится ощутить больше боли и страданий, да? Слушай, а ты, случаем, не мазохистка? Больше похоже на то, что тебе нравится, когда тебе причиняют боль. — он отцепил левую ногу девушки, сев прямо над ней и нависая. — Что ж, желание девушки — закон.
И он стал грубовато расстегивать рубашку на теле пленницы, оголяя тело. Он видел укусы, он видел, как грудь девчонки вздымается от постоянных вздохов. Нет, все же она не мазохистка, она его все-таки боится, и она не хочет, чтобы он ее трогал. Но ему похуй, он был в ярости от ее непослушания. Он должен был ее наказать по полной программе, выплеснуть на нее всю свою злость. Хватит нежностей и прелюдий, он ее сожрет с потрохами, если так будет надо. Ему начинала надоедать ее упертость… Даже тупость в какой-то мере.
Как только девушка оказалась без верха, Гейзенберг снова припал лицом к ее шее и начал кусать, прокусывая кожу до крови. О, раньше он никогда не думал о вампиризме, но теперь… Это было прекрасное ощущение, как жизнь уходит мелкими каплями из тела этой придурошной девчонки. Альсина явно извращенно понимала сам момент наслаждения кровью, делала какое-то вино, явно лишая свежую кровь жертвы некоторых вкусовых параметров.
— Не надо… Нгх… Хватит… — стонала девушка, жмурясь от боли и чувствуя, как грубый язык облизывает рану. — Пожалуйста…
— Ты же не хотела думать своей головой, когда мы с тобой шли в лес. Теперь терпи, а лучше попробуй получить удовольствие. — рыкнул Карл, продолжая оставлять сильные засосы и болезненные укусы.
Девушка только слабо трепыхалась. Ей было очень больно, о каком-то странном извращенном удовольствии и речи быть не могло. Нога ныла и отдавалась жуткой тянущей болью, так еще и ее мучитель уселся так, что она не могла пошевелить нижними конечностями. Фактически, он полностью ее прижал, и теперь словно стервятник пытался откусить от нее куски плоти. В данный момент он еще чем-то напоминал волка, поймавшего крупного кролика. В голове у девушки мелькали разные мысли, пока одна из них не застряла в подкорке.
Джаелл поняла, что теперь уже ей нечего терять. Ее все равно убьют, а так она хотя бы сможет на нем отыграться. Поэтому она, извернувшись, схватила Карла одной рукой за шею удушающим захватом, а зубами впилась ему в плечо, со всей силы сжимая челюсть. Если уж он прокусывает ее кожу до крови, то она это сделает во сто крат сильнее, до мяса и кости. От такого поворота с ее стороны немец только зарычал и начал попытки вырваться из захвата:
— Ах ты мерзкая тварь! Живо отпусти меня! Грх! — он бил кулаками по плечу своей жертвы, дергая головой, но хватка была достаточно сильной.
— Если уж я умру, то я заставлю тебя испытать ту самую боль, которую ты мне причинил… — с трудом выговорила девушка, схватив взлетевший нож и пронзив спину Карла в районе почек.
Тот взвыл от боли, словно раненный хищник, после чего ему все же удалось вырваться из захвата. Он схватился за рану, вытащив нож своей силой, и оттуда сразу же потекла кровь. Гейзенберг стонал от боли. Конечно, он был бессмертен (относительно), но он не был лишен боли и уязвимости. Его можно было взять пулями или холодным оружием, хоть и надо было приложить гораздо больше усилий, чтобы хотя бы его обезвредить и ослабить. Мужчина встал и отскочил от матраса, держась за раненную спину. Потом он посмотрел на ладонь и увидел кровь. Это его вывело из себя еще сильнее, чем когда Джаелл от него убежала в лесу.
— Мерзкая тварь… — он второй рукой притянул девушку к себе за ошейник. — Ты меня уже порядком достала. Ты действительно так хочешь сдохнуть?
— Нгх! Получил свое, да? Что, не ожидал, что жертва тоже может кусаться? — на лице пленницы появилась самодовольная улыбка. — Я же сказала, что хер тебе я поддамся. Ты не в моем вкусе, мужик. Ищи себе проститутку, вот она тебе точно даст.
— Да я тебя!.. — и Гейзенберг с силой швырнул ее об стену рядом со столом.
Джаелл больно ударилась не только телом, но и головой о бетонную стену. По всему телу разнеслась дикая боль, казалось, что она себе что-то сломала в черепе, настолько было больно. Перед глазами все поплыло. «Черт… Он мне черепно-мозговую травму нанес, кажется… — думала она, падая на пол. — Больно… Как же больно… Я должна… Я должна сопротивляться. Он меня не достанет… Он не заставит…».
Карл выдохнул. Ему очень, очень не хотелось убивать свою игрушку. Она выглядела слишком сексуальной и желанной, чтобы вот так из-за ее характера избавляться от нее после нескольких неудачных попыток подчинить ее себе. Но ее упертость и нрав дикой козочки начинал уже бесить ученого. Он хотел ее наказать. Он хотел дать ей понять, что с ней будет в случае неповиновения. Но, похоже, на нее почти ничего не действовало. Эх, была бы тут сейчас ее мамаша, он бы смог шантажировать ею. Например, грозился бы убить единственную родственницу… Это был бы хороший ход. Но поскольку такого «ключа» у него не было, надо придумать что-то другое, что заставит кровь у дерзкой девки застыть в жилах.
Тут он вспомнил что-то, и его лицо скривилось от очень злой ухмылки.
— Ну-ка вставай. Пойдем. — приказал он Василеску, ожидая, когда та поднимется.
Та лишь фыркнула и с трудом подняла голову, глядя на Карла. Ей очень не понравилась его ухмылка, которая последовала слишком уж резко за его озлобленной реакцией. Он как-то слишком веселился сейчас, несмотря на рану на спине, кажется, он задумал что-то такое, что явно будет угрожать ее жизни. Тем не менее, сопротивляться сейчас было не выгодно, да и голова не варила особо после того удара об стену. Джаелл встала и, держась за затылок, посмотрела на мужчину.
— Думаю, я знаю, что научит тебя слушаться меня. — сказал он, прицепляя к ошейнику пленной цепь, словно поводок, а руки ее сводя вместе с помощью браслетов и мини-цепочки. — Идем. Ты еще будешь умолять меня о пощаде.
— Не дождешься… — прошипела девушка, следуя за ним, хромая на левую ногу.
Они вышли из мастерской, и на Джаелл пахнуло снова свежим воздухом. Была, к слову, глубокая ночь, и где-то слышались звуки ухающей совы. «Странно… — подумала румынка, оглядываясь по сторонам и немного отставая от пленителя. — Разве тут обитают совы? Не помню, чтобы мы на биологии это проходили…». Фабрика гремела какими-то инструментами в глубоких подземельях. И все так же, уже привычно, повсюду доносились вопли и рыки оборотней, гулявших на территории своего Лорда. Уже даже как-то не сжималось сердце от страха перед монстрами. Ведь… Они же не сделают ей того же, что и этот сумасшедший садист, верно?
— Ты куда меня ведешь? — спросила девушка, когда заметила, что они начали спускаться куда-то в подвальное помещение.
— Посмотрим, сможешь ли ты вынести присутствие рядом с тобой более агрессивного альфа-самца. — Карл рассмеялся, открыл дверь и втолкнул пленницу внутрь.
Сразу же послышалось громкое рычание. В темноте сверкнули два желтых глаза, а потом оттуда выскочил огромный монстр, который был гораздо больше предыдущих тварей, с которыми Василеску имела дело в деревне. Но он не смог добежать до жертвы, ибо его сковало цепями, и Карл стал удерживать зверя на почтительном расстоянии. Но Джаелл уже поняла, что это был, похоже, самый агрессивный монстр, самый голодный и самый неприятный. От него несло кровью и гнилью, мясом и даже в какой-то мере псиной.