Это умение с помощью песни деморализовать противника… Немец присел на стул за свой рабочий стол и стал писать что-то в своем дневнике, попутно бросая взгляд на девушку. Та лежала и дрожала, видимо, от холода. На туловище появились следы от цепей, такие правильные, текстурные… «Ох ты ж ублюдина… — Карл откинулся на спинку, доставая сигару. — Если ты сейчас же не проснешься, я выебу тебя так, во сне…». Он закурил, пытаясь унять свое напряжение. Но оно нарастало все больше, мужчина чувствовал зуд и невыносимый сексуальный голод.
К счастью, ждать ему долго не пришлось, и Джаелл проснулась, привстав на матрасе. Она заметила с удивлением, что свободна, а потом резко обернулась, чтобы встретиться с похитителем лицом к лицу. Когда она увидела его глаза, то тут же выругалась.
— Тц-тц-тц-тц, нехорошо ругаться матом. — заметил Карл, затягиваясь сигаретой. — Ты же девушка. У тебя должны быть манеры!
— Иди нахуй… — тихо проговорила Василеску, поднимаясь с матраса и ища одежду. — Ты заебал уже. Я уже поняла, что ты меня не убьешь. Но знаешь, бесит неизвестность.
— Понимаю. — ученый выдохнул дым, наполняя комнату характерным запахом и недобро улыбаясь. — Да, ты правильно понимаешь, я тебя не убью. Уж слишком мне нравятся твои потуги спастись. Хоть иногда ты меня и выбешиваешь, но знаешь, это даже добавляет какого-то азарта.
— Хочешь азарта — поиграй в карты на деньги. Или на раздевание. — девушка заглянула туда, куда Гейзенберг при очередном изнасиловании бросил ее одежду. — Думаю, твоим людям понравился бы видок вечно стоящего хуя. Сразу бы вопросы пошли.
Гейзенберг только ухмыльнулся. Он-то спрятал одеяния, чтобы полюбоваться на тело пленницы с разных ракурсов. А вот насчет карт… Он раньше увлекался азартными играми. Но вскоре он стал выигрывать у всех, кто с ним имел дело, и в конце концов все Лорды и жители перестали с ним играть. Банально потому, что это было не интересно ни им, ни ему. Так что сейчас замечание было несколько неуместным.
— Твою мать… Карл. Куда ты дел мою одежду? Я не собираюсь тут сверкать перед тобой своими телесами. — Джаелл явно была раздражена, сжимая руки в кулаки. — Или ты опять что-то задумал?
— Проницательная куколка. — цепь, лежавшая на полу, обхватила талию Василеску и притянула ее к Карлу, заставляя встать перед ним на колени между его бедер. — Я хочу узнать о тебе как можно больше. Поиграем в допрос?
— Я не собираюсь с тобой играть. — жертва попыталась встать, но цепь сильнее сдавила ей талию, заставив ее простонать. — Ты зря решил, что я тебе поддамся только потому, что у меня затекло все тело, и что я у тебя уже три дня нахожусь.
— Ну-ну, как хочешь. — Карл наклонился, взмахнув рукой и приставив свой любимый нож к шее девушки. — Но ты никуда не денешься сейчас. И ты будешь со мной играть. Нравится тебе это или нет. Попробуем провести полноценный опрос. — притянув ее к себе поближе, чтобы ее лицо было на уровне его груди, он провел лезвием по ее губам. — Ты любишь выпивать?
Джаелл аж поперхнулась от такого вопроса. Серьезно? Он мог спросить ее о чем угодно в рамках сексуального подтекста. О прошлых отношениях, например. Расспрашивать про парней, а также про то, почему она решила остаться одна на всю свою жизнь. Но вместо этого он спрашивает ее про… Алкоголь? Последовала легкая заминка, и она сказала, стараясь скрыть неуверенность:
— Я ничего не пью. Потому что мне не… Не нравится алкоголь.
— Врешь. — нож свистнул и порезал ей плечо достаточно глубоко, вызвав закономерную реакцию. — Вот не умеешь ты ни врать, ни притворяться. Зачем ты пытаешься скрыть от меня такую простую деталь? Вот что я бы тебе сказал, узнай я, что ты бухаешь как последняя скотина? Я и сам люблю выпить, если это, конечно, не кровавое вино Альсины Димитреску.
Он поднял пленницу к себе и прильнул губами к свежей ране, облизывая ее края и выпивая кровь. Соленый вкус с нотками железа, да к тому же эта кровь лилась очень обильно из царапины. Карл решил разойтись по полной, поэтому, пока он высасывал кровь из одного места, медленно и очень садистски вонзил нож жертве между ребрами, стараясь не задевать жизненно-важные органы.
— А-а-а-а-а! Сука! Прекрати, еб твою мать! — закричала девушка, пытаясь остановить проникающее в ее тело лезвие. — Мне больно! Прекрати! Аа-а-а-а-а!
Ох, эти крики боли, это страдание… Это тело, трепыхающееся в надежде спасти свои внутренности. Карл начал очень небрежно вертеть оружие в боку у Джаелл, расковыривая рану и заставляя кровь брызнуть рекой. О да, он собирался вымазать девушку в крови. «Хах, я начинаю рассуждать как моя тупая большезадая коллега… — подумал Гейзенберг, глядя на потекшие по лицу девушки слезы. — Скоро сам буду выкачивать из этой девчонки кровь и пить словно изысканное вино…». Он резко вытащил нож из бока жертвы, отчего та еще громче вскрикнула и заплакала, хватаясь за бок. Но Карл завел ее руки за спину с помощью браслетов.
— Как же сладко ты плачешь… — садистски заметил он, усаживая пленницу на колени и облизнув глубокую рану. — М-м-м-м… Кровь такая прекрасная…
С этими словами он засунул палец в дырку на боку, собирая кровь у себя на ладони. При таких манипуляциях Джаелл очень громко стонала и плакала, сжимая зубы и глубоко дыша. Ей было ужасно больно, внутри все горело и болело, все скручивалось в агонии. И этот мужчина заставлял ее испытывать это у него на коленях, ощущая своим причинным местом его нарастающую эрекцию.
— Ты просто!.. Аа-а-а-а-а! Хватит, пожалуйста! Прекрати! — Василеску плакала и очень глубоко дышала, пропуская воздух через зубы. — Ты невыносим!
— Я знаю. — Гейзенберг испытывал удовлетворение, растирая кровь по своим пальцам, после чего он приложил их к губам девушки. — Попробуй-ка свою кровь.
— Убери от меня свои пальцы, маньяк! — крикнула она так, что Карл аж чуть оглох. — Я тебя ненавижу! Чтоб ты сдох мучительной смертью!!!
— Умру. Когда-нибудь я умру. Но не ранее, чем ты, куколка! — и мужчина грубо протолкнул свои окровавленные пальцы в рот пленницы.
Та только застонала и попыталась было уйти от контакта, но ошейник потянул ее шею в сторону лица мучителя, заставляя ее полностью заглотнуть чужие грубые пальцы. Она чувствовала вкус своей крови, и она была готова блевануть, настолько ей было противно и страшно. Бок болел, в мозгу пульсировала мысль паники, что надо спасаться, надо делать что-то. Но ограниченное состояние не позволяло ей предпринять хоть какие-то действия, и потому, не находя других способов, Джаелл начала облизывать пальцы Карла.
— Вот так, детка, хорошо… — одобрительно произнес немец, захватывая пальцами ее язык. — Не так уж и плохо, верно? Говорят, капля крови содержит в себе жизнь!
— М-м-м-мх! — кое-как вырвавшись и выплюнув пальцы, Джаелл с плачем и всхлипами произнесла. — Да, только не тогда, когда ты пьешь свою собственную кровь! Обычно вампиры пьют чужую кровь!
— А кто тебе сказал, что я дам выпить твою кровь тебе же? Это же приводит к нулевому КПД. Я просто дал тебе возможность узнать, из какого ты «теста» слеплена… Джаелл Василеску. А теперь, если не возражаешь…
И он припал снова губами к ране на боку, нарочито медленно облизывая края. Он уже чувствовал вкус не только крови, но и мяса, свежего мяса. Раньше он в подобном ключе ел только мясо какой-то крысы, когда в деревне был голод. Но сейчас была совсем другая ситуация. Ему не надо было поглощать это мясо, он просто получал особое извращенное удовольствие во вкушении плоти девушки в буквальном смысле. Кровь сочилась и пачкала его усы и бороду, он не успевал перехватывать эту «сладкую» жидкость. Он чувствовал, как грудь у девушки дрожит.
— Прекрати… Пожалуйста… Я… Все как в тумане… — Джаелл глубоко дышала и всхлипывала, уже даже не вскрикивая. — Ха… Ха… Прекрати… Чертова пиявка…
Карл не отрывался. Он растирал кровь по всему телу девушки, да и сам немного оставлял на себе следы, словно желая дополнительно впитать внутреннюю «силу» жертвы через кожу. Но все же он поднял лицо и посмотрел на Василеску. Та дергалась, но уже скорее в припадке от боли, чем от осознанного сопротивления. Лицо все было бледное, словно мел, глаза немного впали в глазницы, под ними показались синяки.